Государыня, по словам
лакея Волкова, отозвалась о нем следующим образом: "Он ничего. Он славный
человек. С ним можно говорить".
Позднее Николай Александрович так охарактеризовал Керенского: Это
человек, который любит Россию. Как жаль, что я не был знаком с нем раньше,
он был бы мне полезен".
Весной снег сошел, и вся семья начала выходить на прогулки в парк.
Дождавшись в полукруглом зале дежурного офицера с ключом, члены семейства
один за другим выходили из дворца. Императрицу везли на кресло-коляске под
взглядами праздно шатающихся солдат. Многие из них отпускали мимоходом
едкие шуточки. Подчас дело не ограничивалось шуточками: однажды, когда
государь поехал по аллее на велосипеде, какой-то солдат сунул в спицы
штык. Царь упал, и солдаты радостно заржали. Однако даже с теми, кто
оскорблял его, Николай Александрович был неизменно приветлив. В своей
книге Роберт Нильсон приводит такой случай.
"Государь, по своему обыкновению, хотел подать руку дежурному
офицеру. Последний не взял протянутой руки. Тогда Государь положил ему
руки на плечи и со слезами на глазах сказал: "Голубчик, за что же?" Снова
отступив на шаг назад, этот господин ответил: "Я из народа. Когда народ
вам протягивал руку, вы не приняли ее. Теперь я не подам вам руки".
Узнав о том, что бывший царь с семьей гуляет под охраной в парке,
вдоль ограды собирались толпы зевак. Чернь свистала и осыпала недавних
своих повелителей насмешками. Однажды дежурный офицер подошел подошел к
государю и попросил его отойти подальше, чтобы не провоцировать толпу.
Удивленный Николай Александрович заявил, что он никого не боится и что
"добрые люди ничуть не беспокоят его".
Присутствие солдат с примкнутыми штыками, возможность гулять лишь в
углу парка и, в особенности, оскорбления, которым подвергался отец, - все
это Алексей Николаевич тяжело переживал. Привыкший к тому, что к отцу
относятся с почтением, когда происходит какой-то инцидент, цесаревич
краснел.
Видя, как оскорбляют ее мужа, Александра Федоровна заливалась
краской, но держала язык за зубами. В хорошую погоду, разослав около пруда
коврик, она садилась на него. обычно ее окружали любопытствующие солдаты.
Однажды, когда сидевшая рядом с императрицей баронесса Буксгевден
поднялась, один из солдат, что-то буркнув, уселся на ее место. "Государыня
подвинулась, - писала впоследствии баронесса, - сделав мне знак молчать,
из опасения, что всю семью отправят во дворец, и дети лишаться возможности
подышать свежим воздухом. Ей показалось, что у солдата доброе лицо, и у
них завязалась беседа. Сначала солдат стал обвинять государыню в том, что
та "презирает" народ, что она не совершала поездки по России, не желает
знать, как живут в стране. Александра Федоровна спокойно объяснила ему,
что когда она была моложе, у нее было пятеро маленьких детей, которых она
сама воспитывала, и поэтому ей было некогда путешествовать. Позднее же это
стало невозможно из-за ухудшившегося здоровья. Похоже, слова эти
подействовали на солдата, и он постепенно смягчился. Он стал расспрашивать
императрицу о ее жизни, о детях, каково она относится к Германии и т.д.
Царица, без утайки ответила, что была немкой, но это было давно, в далекой
юности. А муж ее и дети русские, теперь и она сама всей душей русская. Из
опасения, что солдат станет досаждать императрице, я привела с собой
офицера и увидела, что они оживленно обсуждают вопросы религии. Когда мы
подошли, солдат поднялся и, взяв государыню за руку, произнес: "Знаете,
Александра Федоровна, я совсем иначе думал о вас. Я был о вас превратного
мнения".
В мае комендантом дворца назначается полковник Е.С.Кобылинский,
39-летний офицер лейб-гвардии Петроградского полка. Участник европейской
воины, он был ранен под Лодзью. Несмотря на ранение, вернулся на фронт и
под Гутой Старой был контужен. Он вновь вернулся на фронт, но контузия
повлекла за собой острый нефрит, и он потерял боеспособность.
Революционером полковник не был, а лишь выполнял приказ генерала
Корнилова. В своем исключительно трудном положении тюремщика он остался
предан царю и его семье и, в продолжение 12 месяцев занимая должность
начальника охраны, делал все, что мог, чтобы защитить императора и его
близких. Николай Александрович понимал всю сложность положения
Кобылинского и в письме матери из Сибири называл его своим "последним
другом".
Однако и полковнику не удавалось предотвращать инциденты, то и дело
возникавшие по вине шибко бдительной революционной солдатни. Как-то в июне
солдаты "увидели в руках Наследника его маленькую винтовку... совершенно
безвредную ввиду отсутствия специальных патронов". - пишет Н.А.Соколов.
Солдаты всполошились: "Они вооружены". Услышав шум, Алексей направился к
матери, сидевшей на траве. Спустя минуту подошли часовые и потребовали
сдать "оружие". Пьер Жильяр попытался вмешаться. Он объяснил, что это
игрушка, но солдаты отобрали винтовку и унесли с собой. Зарыдав, мальчик
беспомощно смотрел то на мать, то на наставника, но они ничем не могли
помочь ему. Возмущенный тем, что солдаты посмели обидеть ребенка,
Кобылинский разобрал винтовку и по частям передал Алексею. После этого
цесаревич играл с винтовкой лишь у себя в комнате.
Несмотря на неприятности и унижения, которые царской семье
приходилось выносить, она каждый день бывала на воздухе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227