- Командир нашелся! - Нейгауз таращит на боцмана глаза. - Или подошел бы да помог Билле!
- Еще чего! Это не моя работа.
Дедель, юнга у кочегаров, встает и подходит к маленькому крепышу Билле.
- Дай и мне полотенце!
Билле ворчит ему что-то в ответ. Теперь и Георг, сидевший рядом с Руди, тоже встает. Руди спешит за ним, ему хочется первым подбежать к Билле.
- У меня вся вода кончилась. Я уж посуду мою водой прямо из реки, - говорит тот.
- А у меня в буфетной еще есть вода. - Руди берет два чайника и выбегает на палубу.
Георг ставит вымытую посуду на полочку.
А Билле смеется себе под нос, приговаривая:
- Ясно, что так дело быстрее пойдет!
Нейгауз крутит цигарку. Руки у него дрожат, бумага рвется. Он ругается:
- Старик на водку и пиво запрет наложил. А тут и воды напиться как следует не дают, в такую жару-то!
- Твой мушиный мозг разве поймет? У нас в баках мало воды, вот и приходится ее беречь, раз мы тут застряли, - говорит д'Юрвиль, не вставая с койки.
- Без тебя знаю. Только почему он не прикажет с берега воды привезти? Раз в день баркас за водой ходит.
А мог бы три рейса делать. Так нет, видите ли, он с нами лодочное учение проводит, правила всякие заставляет зубрить. Остановка катера и прочий бред.
- Здорово они тебя обработали! Ты ведь совсем недавно подругому разговаривал. Может, мне тоже книжечку у господина боцмана попросить? - доносится голос Холлера с другой койки. Он как-то особенно ядовито произносит "господина боцмана". Что тебе за это дают, если такую книжечку прочтешь?
Нейгауз захлопывает книгу, вскакивает:
- По морде дают, вот что! - И он ударяет кулаком по занавеске, прикрывающей лицо Холлера.
Но боцману Иогансену удается в последний момент отдернуть руку матроса.
- Оставь ты свою привычку: чуть что - в драку лезть! уговаривает он его.
Но Нейгауз пробует вырваться. Тем временем Гельге и Черный Губерт становятся рядом с Иогансеном.
- Ну, а если я не оставлю своей привычки? - рычит Нейгауз, сжав кулаки и со злобой поглядывая на боцмана.
- Спятил, что ли? - говорит ему Гельге. - Надо знать, кому по морде давать!
Нейгауз обводит взглядом Гельге, боцмана, а затем и Черного Губерта.
- Чудак ты, Пит! - тихо произносит Иогансен, впервые назвав Нейгауза по имени.
Кулаки у матроса опускаются, и тогда боцман отпускает и его руку. Нейгауз откидывает волосы со лба и оглядывает матросов:
- Выходи к нам на бак! Поговорим! - успокаивает его Иогансен. - А то ты все один да один. И правда еще спятишь!
Но Нейгауз заупрямился, как избалованный мальчишка, и отталкивает руку Черного Губерта, который тянет его за собой.
- Это я от этой книги чуть не спятил! - глухо говорит он. - Такая книжица - чистый яд для нас.
- А ты не слышал, из яда иногда лекарства делают? спокойно спрашивает боцман и добавляет: - Садись!
Еще раз взглянув на Иогансена, Нейгауз молча опускает голову. Потом берет книгу и кладет ее на стол, где вместе сидят матросы и кочегары. Затем сам несколько торжественно присаживается к ним.
Переплет грязный, книга зачитана. С трудом можно разобрать название: Б. Травен "Корабль смерти" *.
Вернулся Руди и притащил в одной руке чайник с дымящимся чаем, а в другой - целое ведро воды.
- А вам самим-то до завтра хватит? - спрашивает его Билле.
Руди отмахивается.
- Да у нас ее никто не берет. Пей, сколько хочешь. В крайнем случае я всегда в камбузе могу воды взять.
- Вот сволочи! - ворчит Билле, переливая воду из одного ведра в другое. - Что же они там, на мостике, лучше нас, что ли?
Руди хочет ему возразить чисто по привычке, но ничего не получается. Он вдруг понимает, отчего злится Билле. На мостике - каюты капитана, штурмана, механиков.
Но ведь и он, Руди, и Георг, и кок тоже там живут.
А Билле сказал: "Сволочи!" Но тут Руди бросается в гла
* Б. Травен - немецкий писатель, живущий в Мексике. Его произведения отличаются резкой критикой капиталистического строя и горячим сочувствием к угнетенным. В гитлеровской Германии книги Б. Травена были запрещены.
за, что Нейгауз сидит рядом с Холлером и д'Юрвилем и что они переговариваются друг с другом. Нейгауз наливает себе чай.
- А ну-ка, и я с вами выпью! Против жажды лучше всего горячий чай помогает! - говорит Иогансен, присаживаясь к столу.
- Я вам сейчас чашку подам! - предлагает Руди и бросается к полке с посудой, которую Билле как раз вытирает сырой тряпкой.
- Не надо! - отмахивается Иогансен. - Мы тут все из одной кружки пить можем.
Руди берет табуретку и тоже подсаживается к столу.
Он слушает, о чем говорят матросы и кочегары, и внимательно наблюдает за ними. Но вскоре его мысли принимают другое направление. А когда Билле подходит, наконец, к столу, Руди думает: "Билле легко, он здесь свой человек. Спит здесь, живет со всеми вместе. А я только вечерами здесь бываю, после работы. Но где же мое настоящее-то место? А Георг?"
Иногда до него доносятся обрывки разговора, но большая часть пролетает мимо ушей. Он даже не понимает, кто, собственно, говорит.
- ...Вот он и сэкономил расходы на док. Кому от этого выгода? Пароходству... Здесь негров заставляют котлы чистить... Выслуживается!
- Он знает, как с нас семь шкур содрать!
- Теперь-то мы видим, что он тут муштру военную вводит. Рад нас гонять и в хвост и в гриву с утра до ночи!
- И почему бы ему хоть на неделю нас в отпуск не послать?
Взрыв хохота так внезапен, что Руди вздрагивает.
- Подумаешь, одна неделя, - говорит Черный Губерт. Делать нам сейчас нечего, вот бы и отпустил.
- А ты пойди предложи! - смеется Фите. Он пристроился в самом конце скамейки и вяжет из корабельных концов коврик.
"Отпуск! - думает Руди. - Отпуск - это отец, мать и Крошка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99