.. А Медуза все улыбается.
Эрвин безжизненно повисает на реях.
- Ну что? Ослаб уже? А ну, кричи, что я тебе приказывал!
Ребята на палубе слышат, как тяжело дышит их товарищ.
- Господин боцман! - кричит Руди. - Господин боцман! Он больше не может, и если он...
- Молчать! А ну, вверх! Марш-марш!
Эрвин из последних сил снова тянется вверх и вдруг застывает. Ребята не сводят с него глаз. Вот он чуть приподнялся.
- Я... - выкрикивает он и начинает громко рыдать. Он дрожит так сильно, что ванты начинают раскачиваться.
- Дальше, дальше! Давай дальше!
Эрвин начинает спускаться, но у него уже почти нет сил...
Боцман, размахивая руками, кричит:
- Вверх, вверх! Я приказал!
Но Эрвин медленно спускается вниз.
- А, черт! Вверх - я приказал!
Эрвин висит в десяти метрах от палубы. Руки его судорожно цепляются за просмоленные канаты. Вниз, вниз, скорее вниз!.. И вдруг все шестьдесят ребят вздрагивают.
Руди вцепился в руку Куделька. Раздается крик... Крик разом обрывается, как только Эрвин падает на палубу.
С белыми лицами ребята склоняются над скорчившейся фигурой товарища.
- Назад! - кричит боцман. - Двое вперед, остальные назад!
Но юнги стеной окружили Эрвина и не подпускают к нему Медузу. И, хотя боцман кричит, надрываясь, они словно не слышат его. Ужас охватил их, ужас и гнев.
Четверо юнг осторожно несут Эрвина к корме, туда, где помещается лазарет. Медуза плетется сзади и бормочет:
- Он не выполнил моего приказа... Я не разрешал ему спускаться!.. Он не выполнил моего приказа.
VI
Протест. - Длинный боцман не подведет! - Эрвина уносят.
Допрос. - Последняя ночь.
1
Сегодня юнги почти не ели. Разговаривают мало. Все собрались в спальне. Душно. Но никто не рискует в одиночку подняться на палубу и посидеть, выбрав тенистый уголок. Никто не спускается в трюм, чтобы забраться в огромный ящик. Нет, сегодня они должны быть все вместе. Они не сознают, откуда у них появилось это чувство, но каждый ощущает, что он тесно связан со всеми другими.
Все думают об Эрвине. А Эрвин лежит в лазарете со сломанной рукой и ключицей.
- Лучше всего больше не думать об этом. Помочь Эрвину все равно мы не можем.
А Руди тем временем думает: "Будь Эде здесь, он не позволил бы над собой так измываться. Он бы просто не подчинился". Да, Эде! И, хотя Эде учился в гимназии, он приглашал Руди несколько раз к себе домой, и Руди даже вместе с ним обедал.
- Прикажи он мне: "На ванты, живо!" - я бы не подчинился. Плевать я на него хотел! - говорит Латте, юнга из группы боцмана Медузы. - А как он издевался над нами! Вот гад!.. А почему?..
Тихо кругом. Слышно, как кто-то глубоко вздыхает.
Вдруг Руди громко произносит:
- Разве это был настоящий приказ?
Все поворачиваются к нему. Под ним, на койке Эрвина, сидят Гейнц и Зепп. А Куделек, как и некоторые другие ребята, вытащил из-под койки ящик для чистки ботинок и сел на него. Собрались все. Но одного нет среди них - Эрвина. Между Гейнцем и Зеппом осталось свободное местечко. Никто не сидит здесь. Все понимают: это место Эрвина.
- А я скажу, - говорит Зепп, разглядывая пол, - издевательство это, и все. Он к Эрвину уже давно придирается.
- Но приказ есть приказ! - вставляет Гейнц. - Вот ему и пришлось подчиниться.
- Ерунда это, - протестует Куделек. - А прикажут тебе: "Прыгай за борт!" Ты что, прыгнешь, что ли?
- Да этого Медуза и не приказывал, - возражает Гейнц.
- Сосунок ты, вот и все! - заключает Латте.
Соскочив с койки, Руди повторяет:
- Нет, это не был настоящий приказ!
Латте тоже встает:
- А ты бы ему тоже подчинился!
- Тогда - да, а теперь - ни за что бы! - отвечает Руди.
- Теперь уже поздно! Чего после драки-то задаваться. Только и знаешь, повторять за мной, как попка!
- Да перестаньте вы ругаться-то! - вставляет Куделек.
Руди подходит к Латте.
- А я и не задаюсь совсем! Вот увидишь! Ничего не буду делать, что Медуза прикажет. Такому, как Медуза, я вообще не подчиняюсь! - Руди даже побледнел. Руки его дрожат, и он прячет их в карманы брюк.
- Болтать-то ты умеешь! - заявляет Латте. - А вот сделать против него ты ничего не сделаешь! Только пикнешь - тебя сразу домой отправят!
- Сделаю! Вот увидишь, сделаю! Я не только болтаю! Руди даже топает ногой. - Ты что думаешь, я боюсь?
- Я, что ли, боюсь? - Латте смотрит на Руди сверху вниз. Ему шестнадцать лет, и он на голову выше большинства ребят. Узкий его лоб покраснел. Повернувшись к остальным, он заявляет: - Я не из трусливых!
- А ты, Руди, чего надулся как индюк? - кричит Франц из своего угла. - Будешь паинькой, или тебя опять к мамаше отправят!
- А тебя - к твоей Улле! - отвечает разозлившись Руди, сразу почувствовав в себе прилив сил. Латте стоит рядом с ним. - Двоих-то они еще могут домой отправить, а вот если мы все...
Куделек подталкивает своего друга в бок и говорит:
- Вот здорово бы, Руди! А вдруг ты в самом деле...
Руди словно в каком-то опьянении. Он чувствует себя настоящим вожаком.
- Ясно - всех домой, не отправят, - соглашается Латте.
- Вот нас уже и трое! - кричит Куделек. - И кто со страху не одурел...
- Четверо еще лучше! - присоединяется к нему Зепп.
В спальне становится шумно, ребята галдят все громче.
- Да не орите вы так, - кричит Куделек, - мы же с вами не в школе!
Все повскакали со своих мест, толпятся группами возле коек, а в середине - четверо смельчаков. Не зная, что делать дальше, они озадаченно смотрят друг на друга.
- Если бы Эрвин был здесь... - выкрикивает Руди.
И сразу же в спальне водворяется тишина. Имя это звучит теперь как-то по-особенному: если бы Эрвин был здесь, он бы ничего не испугался.
- Я тоже не трус! - говорит Сосунок. - Но осталось-то нам всего несколько недель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99