Ты нужна мне здесь!
— Мистер Карлсон, не знаю уж, что вы слышали по своим партизанским каналам, но меня зовут Дэвид и я хотел бы…
— Представишься потом, сынок. Давай-ка твоего человека вниз перенесем.
Рыжеволосая, крепко сбитая женщина быстрым шагом вышла из дома. На ней были простая рубашка из хлопка, джинсы и фартук, скроенный, словно для плотника. Она профессиональным жестом приложила пальцы к горлу Гонсалеса. Вудс обнял мальчика из Белоя. Валентайн и Карлсон поддерживали Гонсалеса с двух сторон, он был как пьяный и бормотал бессвязно по-испански.
Они вошли в дом через маленькую кухню и понесли Гонсалеса в подвал.
Подвал был уютный, с деревянными панелями, с кроватью и одеждой, похожей на ту, в которую был одет подросток, наблюдающий сейчас за дорогой. Миссис Карлсон нажала пальцем на сучок сосны на одной из панелей и потянула. Стена повернулась на центральной оси. Небольшая комната с тремя койками, крючками на стенах и умывальником скрывалась за дверью.
— Прошу прощения, что она не освещена, — сказала миссис Карлсон, — у нас на ферме нет электричества. Слишком далеко от Мадисона. Но есть вентиляционная шахта, которая идет от гостиной, здесь довольно хорошо слышно, что происходит наверху. Давайте положим раненого на постель.
Карлсон повернулся к лестнице, ведущей в основную часть дома.
— Молли! — позвал он, — неси сюда лампу!
Миссис Карлсон достала ножницы из кармана фартука и начала разрезать рукав кожаной куртки Гонсалеса.
— Как его зовут? — спросила она.
— Раненый мужчина среднего роста, — ответил Валентайн.
— Ну что ж, раненый, — сказала она с напором прямо ему в ухо, — можешь пошевелить пальцами? Пошевели пальцами, для меня. На раненой руке.
Гонсалес вышел из транса под действием ее слов. Его палец дернулся, и на лбу выступил пот.
— Может быть перелом. Или повреждены нервы. Я ведь не врач, и даже не медсестра, знаете ли, — сказала она на ухо Валентайну, — я повивальная бабка, о чьих способностях слишком много говорят, а я разве что со скотом могу что-то сделать.
— Мы за все будем вам благодарны, — ответил Валентайн. — Мне показалось, что пуля прошла навылет.
— Думаю, да. Может быть, только задела кость. Но мне кажется, что здесь слишком много рваного мяса для дырки от пули. С другой стороны, не то чтобы я много пулевых ранений видела. Постараюсь прочистить, насколько смогу. Мне нужен свет и еще вода. Молли, ну наконец-то! — сказала она, смотря в открытую дверь.
Молодая девушка лет семнадцати — восемнадцати, небольшого роста, с чертами лица, говорящими о хороших генах и о том, что она выросла на молоке и мясе, стояла на пороге комнаты. Ее светло-золотистые волосы были убраны в косу. Она была одета в мальчишеский голубой комбинезон и простую желтую рубашку: бесформенная одежда на размер больше только подчеркивала формы тела, которые должна была скрывать.
Девушка держала в руках лампу, излучающую теплый свет.
— Папа, ты с ума сошел? — спросила она, осмотрев собрание с подозрением. — Вооруженные люди? Если узнают, нам даже дядя Майк не поможет. Как…
— Помолчи, Молли, — перебила ее мать, — лампа мне нужна вот здесь.
Валентайн с восхищением наблюдал за работой миссис Карлсон. Ее муж держал Гонсалеса, пока она промывала рану. Затем она посыпала рану чем-то из белого бумажного пакета. Волк застонал, когда пудра коснулась раны.
— Оно щиплет совсем не так, как йод, а помогает не хуже, — сказала женщина, начав перевязку.
Валентайн помогал удерживать повязку на месте, пока миссис Карлсон закрепляла ее, но вдруг понял, что смотрит на девушку с лампой. Молли наблюдала за работой матери, плотно сжав губы и заметно побледнев даже в желтом свете фонаря.
Миссис Карлсон затянула повязку, и Гонсалес, казалось, еще глубже опустился в постели.
— Не хотелось на вас еще один рот повесить, — сказал Рей Вудс, — но этот мальчик, Курт… Ему надо на ту сторону реки. Я так далеко не заеду. Как думаете, может он остаться здесь?
— Конечно, Рей, — ответил мистер Карлсон, — а тебе уже лучше отправляться в дорогу.
Фермер снова повернулся к Валентайну:
— Ну а теперь можем и руки пожать, сынок. Алан Карлсон. А это моя жена, Гвен. А там моя старшая, Молли. У нас еще есть дочь, Мэри, она сейчас в полях, с лошадьми. Тот, что на стреме на дороге стоит, нам не родной. Его зовут Фрет. Он из Чикаго сюда добрался около трех лет назад. Сам.
— Зовите меня Дэвид. Или лейтенант. Простите за таинственность, но чем меньше вы знаете, тем лучше — для вас и для нас.
— Ну что ж, лейтенант, мы пойдем наверх. Тут еще одна семья живет на ферме, Бритлинги. Они не знают про эту комнату. То же самое: и им лучше, и нам, если все так и останется. Их сын с Мэри… Он просто молодой нахал.
Том и Хло в Ла-Грандже. Я специально отослал их, когда пришла весточка про ваши неприятности. Они вернутся сегодня до темноты. Есть вероятность, хотя и небольшая, что и этот дом обыщут. Если так получится, не паникуйте. Местный босс мой родич, так что они к нам неплохо относятся. А у Фрета есть манера так уставиться на наших местных головорезов, что у них нервы сдают. Они здесь долго не задерживаются.
— Приятно слышать. Я надеюсь, вы не будете против, если мы оставим свое оружие?
Карлсон улыбнулся:
— Уж лучше оставьте. И заберите с собой, когда будете уходить. Владение оружием у нас — билет в одну сторону, сами знаете куда.
— Алан, не ерничай, — сказала миссис Карлсон. — Он имеет в виду, что вас заберут Жнецы.
Рей Вудс посадил мальчика-сироту на койку.
— Ну, Курт, — сказал он, — мне придется оставить тебя здесь на пару дней.
Мальчик покачал головой.
— Прости, Курт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110