На самом деле, никто даже не знает, сколько именно курианских Лордов управляют городом: они разделили его не географически, а по зонам ведения бизнеса. Один курианский Лорд может управлять сталепрокатным заводом в Гари, заводом автозапчастей на Уэст-Сайд, владеть несколькими домами на Золотом Берегу и парой древних самолетов, которые еще летают из аэропорта О’Хара. Его вечно голодные куклы — Жнецы — обходят владения Лорда, проверяя, все ли в порядке, и иногда спускаются в Петлю для кормежки.
Петлю создали после двадцати пяти лет хаотичного управления городом, чтобы Жнецы не уничтожали слишком много ценной рабочей силы. На здания деловых центров в центре города курианам было наплевать. После того как музеи, галереи и магазины были ограблены, куриане оставили это место, огороженное стеной, как свалку для нежелательных элементов. Здесь Жнецы могли питаться, не опасаясь случайно уничтожить незаменимого механика или инженера и тем самым начать цепь внутрикурианских раздоров, которая вполне могла бы перерасти в настоящую феодальную войну.
Рабочие в Чикаго живут в относительной безопасности, как ни в какой другой из курианских зон. Но само их существование держится на оплате старыми федеральными зелеными баксами. Неплатежеспособные быстро получают билет в один конец — в Петлю.
Кто-то удивится тому, что за смысл иметь деньги, если жизнь протекает под контролем куриан. Но в том-то и дело, что сами куриане оказались подвластны вирусу коррупции, которым пропитан Чикаго. Их подкупают даже их собственные рабы. Пройдохи из числа полицаев используют деньги для того, чтобы снискать у куриан расположение, доставая им жизненные ауры — что вампиры ценят больше всего.
Полицаи скупают ауры у Охотников за Головами, которые в свой черед покупают их у бродяг, что ловят в пограничных зонах курианских территорий всех, кто попадется. Эти трапперы новых дней подбирают свою добычу, двигаясь из Северного Мичигана через Южную Индиану и Иллинойс, а затем вверх по восточному берегу Миссисипи в северные леса Висконсина. Когда же богатый полицай сдаст, наконец, курианам достаточно много жизненных аур, он получает медное кольцо.
Только в Чикаго разрешена практика «выкупа» медного кольца. С деньгами и медным кольцом эти воровские бароны перемещаются в район Ринглад-Паркс — часть берега озера Мичиган в двадцать миль длиной, где выстроились богатые дома. Но, поскольку медное кольцо по наследству не передается, их отпрыскам приходится начинать все сначала.
Чикаго стал тем, чем был раньше Вегас: городом, где возможно невероятное, что угодно, где продается и покупается все, даже человеческая жизнь, лишь бы в цене сойтись.
Силуэт города на горизонте показался Валентайну, сидящему на крыше грузового вагона, похожим на скелет огромного мертвого зверя. Поезд катился на юго-восток, прямо к городу, как стрела, выпущенная из лука.
Волку, наверное, было бы одиноко здесь, на крыше, но на других крышах тоже ехали люди. Изредка то тут, то там на ходу вскакивали новые путешественники.
Валентайн заметил сначала силуэты зданий в почерневшем кольце, которое окружало город поясом пепелищ. Оно напомнило ему картинку Хиросимы после взрыва атомной бомбы: ничего, кроме мусора и потрескавшегося асфальта.
«Интересно, — думал Валентайн. — Что же такое куриане сделали с землей, чтобы вытравить всю растительность, кроме скучных коричневатых пучков травы? И зачем курианам приспичило создать эту зону отчуждения?» Он спросил об этом у человека из Иллинойса, мужчины около тридцати лет, который вскочил на поезд в холмах у Рокфорда.
— Чикагская чума? — переспросил человек, смотря на пепелище так, словно видел его впервые. — Ну ты и вопросы задаешь… Мой брат говорит, что это нейтральная полоса между Чикаго и Иллинойсом. Они зависят друг от друга, но у них тут почти что война была, когда мне исполнилось лет пять или шесть. Эта пустошь в любом случае сделана, чтобы они не шлялись по чужой территории и не кормились там.
У моей жены сестра живет в Чикаго, так она говорит, что это сделано, чтоб из города убежать было сложнее.
Думаю, сжечь все было легче, чем, скажем, стену построить, она ж должна миль пятьдесят, а то и шестьдесят в длину быть. Но я все-таки слышал о людях, которым удавалось сбежать днем. Если им везло, они успевали увернуться от охраны до наступления темноты.
Надо же, сбежать из Чикаго на своих двоих… Но иногда они возвращаются, вот что я скажу. Я все пытаюсь получить хорошее место в Чикаго, давно уже, несколько лет поди. Но у меня хорошего тока нет для получения такой работы.
— Тока нет? Это что такое? — спросил Валентайн.
— Э, да ты впервые в Чикаго, мальчик в форме. Ток — это что-то вроде чаевых, но, скорее, взятка. Лучше всего деньги, чтобы были зарегистрированы. Ты попробуй всунуть кому-нибудь банкноту без регистрации — тебя по стенке размажут.
Сигареты тоже хорошо идут. А если тебе что-то серьезное нужно, например в такси проехать или зарегистрироваться в отеле, то надо двойной ток давать. Если первый слишком маленький, они тебя пошлют и поищут кого другого. Если второй мал, обложат матом, и больше хорошего не жди. Я видел, как на кулаках дрались из-за слишком мелкого тока за поездку в такси, так что будь осторожен. Но вернемся к теме: мне, чтобы получить хорошую работу, типа на фабрике, нужно дать ток сторожу, боссу и менеджеру, а может, нескольким менеджерам. И это должны быть большие токи, тысячами. И их сложно накопить, работая на ферме.
Валентайн сунул руку в сумку и вытащил одну из сигар майора.
— Спасибо за помощь, — сказал он, протягивая сигару попутчику.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110