и он сразу же приезжает в город, где идет настоящая охота на убийцу-маньяка. Что это, простое совпадение?— Как вы уже сказали, я бывший сотрудник ЦРУ.Больше я на них не работаю.— Работа в ЦРУ — это на всю жизнь. Оттуда не уходят.— Это верно только в отношении мафии. И я ничего не знаю об убийце-маньяке.— Где же вы, черт побери, были весь прошлый месяц?.. Ах, извините. Так вы утверждаете, будто не знаете, что происходит в этом городе?— Я не смотрю телевизор и вот уже целую неделю не читаю газет, — сказал Калли и вновь потянулся к ручке.— Почему же вы в Шарлоттсвиле?— Не ваше дело. Убирайтесь, пока целы.— Что мое, а что не мое дело, решает мой главный редактор. Присутствие сотрудника ЦРУ в городе, где идет охота на убийцу-маньяка, может послужить темой для интересного репортажа.— Я вижу, вы просто мужик в юбке.— Едва ли это выражение применимо ко мне, — сказала Хаузер и, чтобы разрядить напряжение, скорчила комичную гримасу. — Пообедайте со мной. Я угощаю.— Пообедать с вами? На кой черт?— Докажите, что мы в этом городе не по одному делу, и я вас оставлю в покое. Никаких статей. Никаких пререканий. Даю слово.Калли заколебался, обдумывая, какой страшный может получиться прокол, если эта Хаузер и впрямь накатает статью. Это привлечет внимание к его освобождению из тюрьмы, и если выяснится, что он вступил во временное сотрудничество с ЦРУ, поставит под угрозу всю операцию, за которую он взялся.Он вспомнил репортажи, публиковавшиеся в «Вашингтон пост» во время суда над ним; если это ее репортажи то надо отдать ей должное, она более чем честно написала обо всем. И вообще, подумал Калли, какого дьявола отказываться? Он ничего не жрал со вчерашнего утра, а весь прошлый год обедал в гораздо худшем обществе. Во всяком случае, манеры «Бешеного» Джека с ее манерами не сравнить.— Хорошо. Пообедаем вместе. А затем вы меня оставляете в покое. Договорились?— Договорились. Напротив гаража, откуда вы только что выехали, есть открытое кафе. Встретимся там.Калли вышел из машины, оглянулся, покачал головой и направился к своему мотоциклу. * * * Калли оказался еще более голоден, чем полагал. Он опустошил всю стоявшую перед ним хлебницу, а когда ее заново наполнили, съел еще половину хлеба, прежде чем принесли заказанные им спагетти.Хаузер исподволь внимательно изучала его лицо. Он похвалил ее за честные репортажи и, заметив ее радость, немного расслабился, потом даже улыбнулся, когда она сказала, что, по ее мнению, с ним поступили крайне несправедливо и было очень забавно наблюдать, ну просто настоящий цирк, с каким пренебрежением он относился к судье, словно хотел сказать: «Поцелуй меня в задницу». Учитывая его положение, это было весьма рискованно.— Вы в самом деле не слышали о совершаемых здесь убийствах?— Неделю назад я что-то, кажется, читал. О пропавших студентках.— В последние дни их нашли. Мертвыми. Со следами пыток на теле.— Поэтому-то сюда съехалась вся пресса? А я думал, из-за футбольного матча.Хаузер внимательно наблюдала за его глазами. Может, она ошибается и его привело сюда какое-то тайное поручение? И тут вдруг ее осенила мысль, что, вероятно, он, с его богатым опытом, сможет разрешить один беспокоивший ее вопрос. Расстегнув «молнию» на боковом кармане сумки, она извлекла ксерокопию протокола вскрытия.— Прочитайте, пожалуйста, четвертый абзац на пятой странице и скажите мне, что вы думаете по этому поводу. Но только учтите, что это строго между нами: Хорошо?Калли кивнул, взял аккуратно свернутый документ и открыл его на пятой странице. Затем положил перед собой и, не прекращая есть, стал читать. Прочитав пол-абзаца, он положил уже поднесенные ко рту спагетти обратно на тарелку и посмотрел на Хаузер.— Что это?— Протокол вскрытия первого найденного тела.Она заметила, что глаза Калли вновь похолодели. Его подбородок дрогнул.— Что-нибудь не так?Он вернул ей протокол, так ничего и не ответив.— Скажите же, что вы знаете. Вы должны что-то знать.— Что еще у вас есть? — спросил он.— А что вы знаете?— У меня свои правила игры. Вы хотите, чтобы я вам помог, скажите же, что еще у вас есть.— На каждом из тел убийца оставил записку. Я узнала их содержание, но не понимаю смысла.— И что же в них написано?Хаузер достала блокнот и открыла нужную страницу.— "Ты мне улыбалась так мило...", «Как лед, холодно, как могила...», «Не знал я, что сердце твое холодно...», «Когда я впервые тебя повстречал...».Несколько секунд Калли сидел молча, затем, к удивлению Хаузер, стал негромко, почти шепотом напевать: Когда я впервые тебя повстречал. Ты мне улыбалась так мило, Не знал я, что сердце твое холодно, Как лед, холодно, как могила. Не зря говорили подруги ее: «Недолго пробудешь ты с нею». Чтоб только с беглянкой увидеться вновь, Я отдал бы все, что имею. — У вас какой-то странный, нездоровый юмор, — сказала Хаузер, глядя на него с гневом и разочарованием. — Тут нет абсолютно ничего забавного. Как можете вы распевать песенку о таких ужасных вещах?— Вы, видимо, не слушаете песен в стиле кантри.— У Билли Боба сгорел дом, его покинула жена, фургон его угнали, собака подохла; и он пошел на железнодорожную станцию, выпил чашку кофе, выкурил сигарету и бросился под товарный поезд. Вот точное содержание всех песен в стиле кантри.— Вы многое пропустили.— Оставьте мне хоть какие-то иллюзии, — сказала Хаузер все еще звенящим от гнева голосом. — Как можете вы так легко говорить о подобных вещах?— Но я отнюдь не шучу. У вас только перепутан порядок слов, но взяты они из старой классической песни в стиле кантри. И если убийца собирается воспроизвести всю песню в своих коротких записках, то полиция найдет еще много трупов, прежде чем он дойдет до конца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96