Рядом с узлом один из мальчиков положил электропилу.
– Развяжи его, – приказал Бенджи Ху.
Ху промедлил, Бенджи дал ему оплеуху и повторил приказ.
Ху повернулся, подтянул к себе узел и начал медленно разворачивать клеенку. Ее содержимое было ужасным. Ху быстро отвернулся. Со стола для пула на него глядели окровавленные головы трех тайваньских убийц. Тодд, стоящий позади Ху, бросил на стол еще что-то. Ху посмотрел и увидел, что это бумажники и удостоверения личности убитых. Встретившись глазами с Тоддом, Ху не выдержал и отвел свои в сторону.
Тодд сказал:
– Ты предал этих ребят. Поэтому я сейчас отдаю тебя им.
Ху схватили и потащили к столу. Он начал кричать, кто-то засунул в рот ему грязный носок. Затем его уложили спиной на стол, придавив к столу руки и ноги.
Он задергался, забрыкался и завертелся, пытаясь вырваться, но его держали крепко. Он увидел Тодда, который на него смотрел, затем парня, пробивающегося сквозь толпу. Отрезанные головы лежали в нескольких дюймах от лица Ху.
Кто-то дернул пусковой тросик электропилы.
* * *
В раздевалке клуба кэндо ДиПалма подошел к шкафчику и снял с себя кейгоку, тяжелую, подбитую ватой куртку, надеваемую для защиты во время боя. Его «доспехи» – нагрудник, набедренник и маска – лежали рядом на деревянной скамье. Кожаные протекторы для рук и шинаи уже находились в открытом шкафчике.
На нем все еще была хакама – хлопчатобумажная рубашка, состоящая из нескольких частей. Он развязывал тесемку на ней, когда увидел их. Двоих чисто выбритых стопроцентных американцев в пальто и шляпах, направляющихся к нему. Этих рыцарей без страха и упрека. Сотрудников ФБР.
ДиПалма продолжал развязывать свою хакама. Когда они подошли, он уже снял ее и аккуратно, чтобы не было складок, складывал. У него ныли спина, руки и ноги. После возвращения из Манилы он впервые провел столь интенсивную тренировку. Она была необходима ему, чтобы привести мысли в порядок. Чего он желал меньше всего, так это беседовать с фэбээровцами.
Это, однако, не помешало им заговорить с ним.
ДиПалма ожидал, что они будут расспрашивать его о ван Рутене. Или о дискете. Самого его в этот момент больше волновали Тодд и Бенджи, которые вошли в клуб через парадный ход, не останавливаясь, прошли к черному и исчезли. ДиПалма в тот момент проводил тренировочный бой и не прекратил его, хотя его и обеспокоило странное поведение ребят.
– Мистер ДиПалма, я агент ФБР Кросс, а это мой партнер агент Шонстейн. Где здесь можно побеседовать?
ДиПалма перестал сворачивать хакама, посмотрел на жетон Кросса и удостоверение, потом сказал:
– Да. Пойдемте сюда, в угол.
Это из-за Акульего Глаза, подумал ДиПалма. Точно, из-за него.
Кросс огляделся. Место для разговора не из лучших, но выбирать не приходилось.
Стоя в углу комнаты, ДиПалма начал вытирать полотенцем лицо. Он ждал. Кросс снова осмотрелся, глубоко вздохнул и прошептал:
– Ваша жена. Она находится в больнице, в Ист-Сайде. Врачи опасаются, что она умрет. К сожалению, она потеряла ребенка.
ДиПалма оцепенел. Шонстейн не сводил с него глаз. Кросс сказал:
– Мне очень жаль, что приходится говорить вайи это, но другого выхода у нас просто не было. Ее нашли с ван Рутеном...
ДиПалма сжал в руке полотенце.
– Ван Рутена и мою жену?
Опустив глаза, Кросс потер затылок.
– Ван Рутен мертв. Похоже на то, что его убили. Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.
26
Нью-Йорк
В тот вечер в 8.32 ДиПалма вышел из лифта в больнице и направился к посту медицинской сестры, который находился в нескольких ярдах от лифта. Он был пуст. Медсестры нигде не было видно.
Его внимание привлекли мигающие огни на пульте – пациенты, которым требовалось подкладное судно, болеутоляющее средство или стакан воды, пытались вызвать сестру. Может, и Джан сейчас нуждается в помощи, подумал ДиПалма и бросился к ее палате.
Торопясь, насколько это позволяла поврежденная нога, он прошел в конец коридора и свернул налево, где находились четыре палаты. Палата Джан была первой справа. ДиПалма встретил высокую женщину с длинным лицом и облысевшей от химиотерапии головой, передвигавшуюся с помощью ходунков. Возле палаты Джан он заметил три букета цветов и тележку, на которой стояла еда в закрытой металлической посуде. Зато он не увидел двух полицейских в форме, которые должны были ее охранять.
С заколотившимся от волнения сердцем ДиПалма устремился вперед, стуча тростью по линолеуму. Дверь палаты Джан была открыта. Кровать пуста.
Он медленно вошел в палату и огляделся. Горел свет, телевизор был включен. На экране Билл Косби демонстрировал исключительную отзывчивость и всезнание. В шкафу возле пальто и платья, которые были на ней, когда ее положили три дня назад, висела чистая ночная рубашка – ДиПалма принес ее из дома. На подоконнике и на полу перед стеной стояли присланные ей корзины с фруктами, вазы с цветами и коробки конфет.
ДиПалма, у которого от волнения разболелся живот, открыл дверь ванной и включил свет. Он увидел полицейских. Один лежал в ванне, другой скрючился на полу возле унитаза. ДиПалма вошел в ванную, сел на корточки и попытался нащупать пульс у полицейского в ванне. Он был жив. Его партнер тоже.
ДиПалма не нашел на них пулевых или ножевых ранений, не было и следов от применения тупых предметов, Что, черт возьми, с ними произошло? Он внимательно осмотрел полицейского в ванне. Вот оно что. Ушиб на левой скуле.
Обоих полицейских оглушили. Кто-то заманил сюда этих парней и вырубил их. Потом набросились на Джан. Почувствовав тошноту, ДиПалма вернулся в палату и сел на кровать. Джан уже прошла через ад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114