Честным путем или нет, но добивается.
Из другой комнаты Линь Пао наблюдал, как Берлин пьет водку прямо из горлышка. Глотнув прозрачной жидкости, он опустил голову и заплакал. Пао ухмыльнулся. Ну и зрелище. Сперва человек поглощает водку, затем водка поглощает человека.
Пао наблюдал, как капитал Берлин поднялся на нетвердых ногах и наподдал лежащую на полу каску, которая отлетела на другой конец комнаты. Американец принялся проклинать Томаса Сервиса, и Пао покачал головой с притворным сожалением. Ревность лишает человека разума.
Неожиданно Берлин качнулся, сделал шаг вперед и упал лицом вниз. Он лежал тихо и не шевелился. Линь Пао и Сон Суй продолжали есть и наблюдать за ним.
Через несколько минут Берлин застонал и с большим трудом повернулся на спину. «Хочу видеть мою сестру», – сказал он.
Пао продолжал отправлять в свой рот лапшу палочками для еды, не сводя глаз с американца.
Берлин торопливо сел.
– Сейчас, чертовы ублюдки. Я хочу видеть ее сейчас. Вы слышите, что я говорю, узкоглазые выродки?
* * *
Управление лютеранской миссии
Роуда Берлин сидела на деревянном складном стуле возле окна цокольного этажа и смотрела на разбушевавшийся ливень. Рядом стоял Томас Сервис и растирал ее плечи. Они были одни. Их товарищи – врачи, медсестры, учителя – дежурили в госпитале, проводили библейские чтения или отсыпались после бессонной ночи.
Она рассказала Томасу о своем последнем разговоре с Нельсоном, о его угрозе закрыть миссию, если она не вернется в Америку. Томас Сервис улыбнулся: «На все воля Божья, – сказал он, – Твой брат ничего не изменит. Миссия существовала здесь до того, как он приехал, и Бог даст, будет существовать и после».
Роуде пришлось согласиться. Неожиданно она перестала бояться своего брата. Томас прав. Мы все в руках Божьих.
Она слушала, как дождь стучит по окнам. Снаружи вся территория миссии была затоплена водой. Стоков на ней не было, и вода заполнила все подвалы миссии. Завтра им на выручку придут чунцинские лютеране с ведрами.
Сквозь ливень Роуда едва могла различить стоящую в двадцати футах от окна зенитную пушку. Боже, как она ненавидит эту штуку. Ее присутствие на территории миссии символизировала все то, что она презирала в Чане и его бандитской шайке.
Заявив, что родина в опасности, гоминьдановцы навязали эту пушку лютеранам. Руководители миссии протестовали, говоря, что они приехали сюда, чтобы спасать жизни, а не отнимать их. Их протест оставили без внимания. Пушку оставили во дворе миссии до тех пор, пока последний японский захватчик не будет изгнан за пределы страны.
Пушка была чехословацкого производства, ржавая и сломанная. С момента появления на территории миссии она так и не была укомплектована людьми и не произвела ни одного выстрела. Так она и стояла уродливой серой грудой металла, покрытая птичьим пометом и забытая всеми, кроме проживающих при миссии сирот, которые превратили ее в огромную игрушку. Типично китайский способ: все делать ради показухи, пусть даже во вред делу.
С другой стороны, Роуда понимала, что лютеране еще хорошо отделались. Бандиты Чана могли закрыть миссию, захватить часовню, общежитие для сирот, школу миссии, И, разумеется, госпиталь. Вороватые прислужники Чана были известны своей алчностью и бесчестностью.
Стоя позади Роуды, Томас Сервис наклонился и поцеловал ее волосы. Она повернула голову и улыбнулась ему. Осталось лишь семь недель до их свадьбы. Через семь недель они станут мужем и женой. Ей хотелось, чтобы этот день наступил как можно скорее.
Он обладал всем, что она ценила в мужчине. Он был христианином, добрым и трудолюбивым. Он уважал ее желание остаться до свадьбы девственницей. Врачи, медсестры, евангелисты миссии сходились во мнении, что Томас Сервис – лучший врач в южном Китае, если не во всем Китае.
Он помог ей привыкнуть к этой суровой стране, которую она теперь начинала любить. Приехав, Роуда не была уверена, что выдержит больше недели. Мухи, москиты, крысы сводили ее с ума. Она едва не упала в обморок, когда впервые увидела прокаженного. Вокруг нее китайцы умирали от холеры, оспы, тифа и массы других болезней, названия которых просто нельзя было запомнить.
И еще шла война. Боже, сколько было жертв. Мужчины, женщины, дети сотнями проходили через госпиталь, их тела были изуродованы пулями и снарядами. Роуда, которая до того никогда не выезжала за границу, начала подумывать о том, чтобы сесть на первый вылетающий из Чунциня самолет.
Томас Сервис заставил ее изменить решение. Он любил китайцев и служил им всем сердцем. Его отец и мать, лютеранские евангелисты, основали миссию в Чунцине. Они работали там, пока в 1940 году не погибли при налете японской авиации. Их похоронили рядом на вершине холма, откуда видна была гавань, по которой буксиры тащили груженые джонки.
Томас Сервис вырос в Китае, а когда началась война, учился в высшей Медицинской школе при колледже Рида в Орегоне. Я вернулся потому, что не мог не вернуться, объяснил он Роуде. Ему предложили службу во флоте в территориальных водах Соединенных Штатов, после которой его ждала доходная работа в Америке.
Он сказал Роуде, что у него было предчувствие, что его родители не переживут войну. Поэтому он решил находиться рядом с ними, пока это возможно. После его возвращения они три года прожили вместе. Возвращение в Китай оказалось самым правильным поступком в его жизни.
Роуде тоже понравилось в Китае. Она была нужна здесь. Желание помогать людям в ней сочеталось со стремлением распространять слово Божье, и нигде она не была так счастлива, как в Китае.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114