Было так приятно изображать из себя Кэт Джонс, моего прежнего помпезного шефа из журнала «Глосс», но в сидении за тонированными стеклами имелся еще один плюс: там я чувствовала себя в безопасности – и сомневалась, что дома это ощущение меня не покинет. Я позвонила Бобу из редакции и удостоверилась, что он наказал всем остальным консьержам быть крайне бдительными. Мне, наверное, следовало бы известить хозяина, но я не хотела, чтобы бедняга Боб попал в беду из-за того, что нарушил правила.
Дверь квартиры, слава Богу, по-прежнему была на двойном замке; я медленно отворила ее и оглядела прихожую и гостиную. Потом мой взгляд упал на пол, и я подпрыгнула. Прямо под дверью, у моих ног, лежал белый конверт с надписью «Бейли». При ближайшем рассмотрении я поняла, что это почерк Лэндона. Внутри лежала записка; Лэндон сообщал, что он дома и готов принять меня вне зависимости от того, в котором часу я вернусь и кого «приволоку» с собой.
Осмотрев квартиру и смахнув с мебели порошок, оставшийся после работы криминалистов, я постучала к Лэндону.
– Господи, Бейли, как ты в такое время можешь жить без общения?
– Простите, простите, – сказала я, когда он проводил меня в квартиру. – Творилось что-то невероятное, мне пришлось дать столько интервью… Вы видели хотя бы одно?
– Да, вчера вечером. В новостях. А еще раньше, днем, они показали кусочек другого интервью. У меня ушла целая минута на то, чтобы понять, что это ты, поскольку раньше я никогда не видел тебя в костюме. Выглядела ты потрясающе. Хочешь кофе?
– Нет, мне сейчас нужно будет уйти. Я встречаюсь с Крисом. Так, значит, вы знаете об убийстве Локет?
– Что-то, конечно, знаю – ожидая тебя, купил «Нью-Йорк пост». Когда ты впервые упомянула это имя, я как-то не сообразил, что раньше она снималась в «мыльных операх». Она, случайно, не играла в сериале под названием «Жизнь одна»? Какая ирония судьбы!
Я бросила на него притворно сердитый взгляд.
– Нет, не играла.
– Как ты думаешь, кто это сделал? Может, просто хулиганье перестаралось?
– Никоим образом. Я почти уверена, что ее убил человек, которого она знала и который выследил ее в парке – и что это как-то связано с гибелью Тома. На самом деле я хочу рассказать вам нечто более важное.
Я описала визит незнакомки в мою квартиру. К тому времени, когда я заговорила о ноже, оставленном в раковине, Лэндон буквально побелел.
– Это же ужас, – сказал он. – Наверное, ты тут чуть не умерла вечером. Нужно было позвонить мне!
– Ну… я собиралась, как вдруг – раз! – позвонил Красавчик Риган и заявил, что хочет возобновить отношения.
– Что?! Но… А как же Крис?
– Это совсем другая история. Мне понадобится часа два, не меньше, чтобы все вам рассказать. Давайте лучше вернемся к незваной гостье. Полиция следит за домом, и консьержам велено быть начеку, но не могли бы и вы приглядывать за моей квартирой? В этой женщине примерно метр восемьдесят росту, сложение среднее, волосы светлые.
– Когда это случилось?
– Примерно в половине седьмого. У него отвисла челюсть.
– О Господи, я же был дома. Я слышал ее!
– Что?!
– Я сидел за столом у себя в спальне и услышал, как ты открыла шкаф – то есть я думал, что это ты. Ведь твой шкаф стоит вплотную к стене. Я уловил какой-то шум и подумал, что ты прибираешься. Мне очень хотелось поболтать с тобой, так что, когда шум утих, я позвонил тебе, но никто не взял трубку. Я решил, что мы разминулись.
У меня буквально волосы встали дыбом.
– Интересно, какого черта она делала в шкафу? – пробормотала я. – Слушайте, я лучше пойду и проверю, прежде чем ехать к Крису. Обещаю, что позвоню вам.
Я вернулась к себе, ощущая еще большую тревогу, чем прежде. Взяв фонарик и включив в шкафу подсветку, я начала рыться в одежде, ожидая найти что-нибудь не менее зловещее, чем нож, но не обнаружила ничего. Зато сделала другое открытие: пропали два моих топика. Конечно, я могла отнести их в прачечную, хотя вряд ли это было так.
Мне нужно было ехать на встречу с Крисом. Я стерла слой макияжа, нанесенный на мое лицо перед интервью, и переоделась в джинсы. Вновь оживший страх перед незваной гостьей был не менее силен, чем страх в связи с грядущей встречей. Когда я красила губы, позвонила Беверли.
– Я разузнала все, как вы просили, – сказала она. – Том собирался заплатить Барри семь тысяч.
– Хм. Хорошо, спасибо.
– Можно спросить? Почему это так важно?
– Я пытаюсь сложить все воедино. Один человек, который занял у Тома денег, говорит, что вернул ему долг. Я подумала: если это правда, Том мог бы этими деньгами заплатить Барри. Но со своего счета в банке он снял ровно семь тысяч.
– Жаль, что больше я ничем не могу вам помочь. Интересно, что теперь будет с этим домом?
– Душеприказчик Фейнов, мистер Бэриш, вам это объяснит лучше, чем я.
– Мистер Бэриш? Ну-ну. Я замерла.
– Почему вы так говорите?
– Том здорово на него разозлился. Он не позволял Тому распоряжаться деньгами по своему усмотрению. Например, когда Том хотел поставить свою пьесу, он сказал, что его родители были бы не против, но не дал ему ни цента. Я хотела рассказать вам, когда в первый раз упомянула о пьесе, но я ненавижу сплетничать.
Это объясняло, почему в последнее время Бэриш почти не общался с Томом. Интересно, что сам поверенный ни словом не обмолвился об этой ссоре. У меня был лишь его рабочий телефон, но, когда я после разговора с Беверли попыталась связаться с ним, трубку никто не взял. Я оставила сообщение, попросив перезвонить мне утром. Спрятав мобильник, я поняла, что до сих пор не получила вестей от Харпер. Ясно, что мой «стимул» себя не оправдал.
Выходя из дома, я осмотрелась и никого подозрительного не увидела – по крайней мере мне так показалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90