На обороте фотографии было что-то прикреплено. Я перевернула снимок. Это было его резюме. Выяснилось, что Том играл небольшие роли в сериалах вроде «Закон и порядок», а также в длинном перечне пьес.
– Мы оба играли вот здесь. – Крис ткнул пальцем в одно из названий. – Я уже сказал, у Тома гораздо больше опыта, чем у меня. Но один раз мы работали вместе.
– «Девушки из ада»?
– Да. Том в основном играл в одном маленьком театре, он называется «Чепе». Там ставят примерно пятнадцать пьес в год – и классику, и новое. Он был в составе труппы.
Я сунула фото в сумочку и обвела взглядом полки. Пособия по актерскому мастерству и драматургии, несколько старых учебников для колледжа. На верхней полке какая-то объемистая коробка…
– А там что? – спросила я.
– Фотографии! Я заглядывал туда, когда был здесь в последний раз, но особенно не рылся.
Видя, что я не прочь полюбопытствовать, Крис снял с полки коробку и поставил ее на стол. Я подняла крышку. Там лежали и разрозненные снимки, и целые пачки, и отдельные конверты, на которых были проставлены даты. По большей части это были семейные фотографии. Я быстро просмотрела их. Том и его родители в разных уголках земного шара. Я увидела его двенадцатилетним мальчиком, вместе с матерью, красивой блондинкой, в зеленой аллее перед Эйфелевой башней. На обороте женским почерком было начертано «1990, Париж» (уточнение абсолютно излишнее). На другой фотографии Том стоял на леднике рядом с отцом («Аляска, 1991»). Потом я увидела всю троицу, в джинсах и теплых куртках, на фоне каменной стены.
«Анды, 1994».
– А они много путешествовали! – заметила я.
– Да, Том говорил, что его отец любил ездить по свету. Это было нелегко. Его родители зарабатывали достаточно и жили не нуждаясь, но излишков у них не было. Они так мечтали поездить как следует, когда Том закончит учиться!
Внезапно меня охватила грусть. Семейство Фейнов выглядело таким счастливым; легко можно было понять, как они любили друг друга, – на одном из снимков Том стоял и обнимку с матерью, и на ее лице было написано искреннее обожание. Как, должно быть, ему было больно потерять обоих родителей. Мой отец умер, когда мне исполнилось двенадцать, и я знаю, что это такое: ранняя смерть близкого человека навсегда оставляет в сердце зияющую брешь.
Я сложила фотографии обратно в коробку, и Крис вернул ее на место. В молчаливом согласии мы возвратились на кухню, откуда вышли в коридор.
– Как ты думаешь, – спросила я, – Том сюда приходил? Крис обвел глазами стены, как будто на них мог быть написан ответ.
– Не знаю, – сказал он наконец и нахмурился. – Возможно, свет не выключил я. А что касается журнала – может быть, он все время так лежал, просто я не обращал внимания. В любом случае какая разница? Том пропал. И его уволили за неявку.
– Я все понимаю. Но если он возвращался сюда – значит, с ним все в порядке, просто он не хочет, чтобы его нашли. А стало быть, нам следует оставить его в покое.
Крис покачал головой.
– Я не думаю, что Том возвращался. Он из тех, кто всегда оставляет за собой следы. Вроде коробки из-под пиццы.
– Отлично, тогда будем исходить из этого. Том куда-то уехал полторы недели назад, и мы должны выяснить, куда именно.
– И что нам делать?
– Для начала я хочу поговорить с тем парнем из Хэмптона, к которому Том собирался в гости. Ты сказал, что он здесь ни при чем, но Том мог сообщить ему что-нибудь важное. И с его девушкой я тоже намерена побеседовать. А на съемках могут что-то знать?
– На съемках? По-моему, это дохлый номер. Ну конечно, Том дружил с несколькими актерами, не говоря о том, что он встречался с Харпер, но я уверен, ни с кем из ребят он не общался близко.
Мы собрались уходить. Я была рада, что выбралась отсюда. Но, не добравшись до порога, я вдруг остановилась как вкопанная.
– Секунду! – сказала я. – Хочу заглянуть в корзину для белья. Этому меня научил один знакомый коп. Если Том и в самом деле заходил, он мог оставить грязную одежду.
В спальне стояла старая ивовая корзина; у крышки недоставало одной петли. Я откинула ее и увидела груду мятого барахла. Корзина была наполнена почти доверху. Крис, запустив в нее руку, поворошил одежду, потянуло потом. Но запах был старый, застоявшийся; примерно так пахнет в спортивной раздевалке после окончания сезона.
– Ничего, – сказал Крис. – Здесь в основном то, в чем он бегал…
– Что? – судорожно спросила я. Судя по выражению его лица, Крис что-то нащупал.
– Тут что-то твердое! – На пол полетело несколько футболок и спортивных трусов, и Крис вытащил из тряпья пластмассовую емкость размером с обувную коробку. Было видно, что в ней лежат конверты. Я ощутила зловещее покалывание в груди.
Мы смотрели друг на друга круглыми глазами.
– Давай посмотрим! – не вытерпела я. – Если он ее спрятал–значит, не просто так!
Пока мы несли коробку в гостиную, я чувствовала, как во мне нарастает страх. Связано ли ее содержимое с исчезновением Тома? Или я вот-вот обнаружу отчеты о кокаиновых сделках на Манхэттене?
Держа коробку на коленях, Крис осторожно открыл ее и начал перебирать письма.
– В основном от девчонок, – сказал он. – Господи, да это же его любовный архив!
– Тогда лучше вернуть Все на место.
– Подожди. – Крис достал пачку примерно из тридцати открыток, перетянутую толстой резинкой, и вытащил одну. – Так я и думал! – произнес он, взглянув на несколько слов, нацарапанных на открытке. – Это от той актрисы, с которой Том встречался до Харпер. Блисс Хэммел, или Хэмлин. Пока я здесь жил, она названивала ему круглые сутки, и это его страшно бесило. Потом он просто начал включать автоответчик или голосовую почту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90