Этот мужчина боролся, чтобы защитить и взрастить своих братьев и сестер с того самого времени, когда сам еще был ребенком. Мужчина, который спасал их жизни, преодолевая наследие прошлого. Он стал тем, чего достиг, и не заслужил новых мук той ужасной тайны, о которой никогда не подозревал.
Сквозь легкую пелену огорчения Лили наконец услышала свое имя.
— Ты дрожишь все сильнее, — сказал он. — Пойдем в дом.
Тихий стон смущения и горя заставил Артемаса крепче обнять ее. Он наклонился к ней:
— Что? Стивен?
— Ричард стоял на мосту с сыном на руках.
— Он поплатился за свою ошибку.
— Но мой сын умер вместе с ним. Погибло так много других людей!
Она задрала голову. Он поддерживал ее сзади, успокаивая взглядом.
— Стивена не вернуть. Боже, как бы я хотел этого! Твой сын — и вместе с нами.
Слезы покатились по ее щекам.
— Я знаю, что ты относился бы к нему как к родному. Я знаю и за это тебя люблю.
— Да, Стивена никем не заменишь. — Он говорил низким, немного грубоватым от волнения голосом. — Но это место может стать счастливым для остальных детей. Наших детей. Ты хочешь?
— Да.
Прижавшись друг к другу, они пошли в дом. Он усадил ее в кресло у камина, включил маленькую лампу Тиффани, потом встал перед ней, заглядывая ей в глаза.
— Подожди, — прошептал он. — Я принесу сейчас кое-что из сейфа.
Удивлению ее не было границ. Встав На колени, он поставил перед ней старый чайник Коулбрука.
— Я ожидал подходящего случая, чтобы вернуть его. — Он напряженно вглядывался в ее лицо, беспокоясь, что она посчитает этот жест надоевшим. — У меня есть замечательные мастера по фарфору.
Она легко прикоснулась к изящной бело-синей картинке:
— Трещины почти неощутимы.
— Я пообещал себе, что восстановлю чайник.
Лили заботливо поставила чайник на маленький столик у кресла, потом переставила на колени и обняла.
— Он снова цел, — прошептала она.
* * *
«Por Dios» , — отчаянно думала Мария, открывая дверь в офис, находящийся среди лабиринта комнат для слуг в цоколе особняка.
Она была обеспокоена тем, что увидела этим утром в пальмовой комнате. Собираясь сменить цветы на столике перед завтраком, она услышала смех, льющийся откуда-то изнутри обширного, пронизанного солнцем помещения, заполненного высокими кустарниками и растениями. Странно, ведь никому не позволялось бывать здесь, кроме ее хозяина. Мистер Коулбрук и миссис Портер неожиданно вышли на узкую тропинку, не подозревая того, что их видят. Они шли обнявшись. Он раздвигал ветви перед лицом миссис Портер, она манипулировала с его брюками, лукаво улыбаясь Артемасу.
Марии не удалось уйти незамеченной.
— Извините, — чуть не задохнувшись, прошелестела она. — Я не знала, что помешаю…
— Ничего, ничего, — заверил ее мистер Коулбрук, правда, немного посуровел.
Миссис Портер выглядела такой же испуганной, как и Мария. Служанка поспешила прочь из пальмовой комнаты.
Теперь, открыв дверь, она копалась среди свежих лилий — лилий всех видов, экзотических, обычных, заполнивших морозильник и разбросанных по всем столам. Мистер Коулбрук сказал, что хочет видеть эти цветы в своих комнатах ежедневно. Она отодвинула в сторону уже отстоявшие и наконец добралась до телефона.
Это отвратительно — шпионить за мистером Коулбруком, который был так добр к ней и к ее маленькой дочке, но брат его, Джеймс Коулбрук, оказался сущим дьяволом. Он навел справки о кузенах, живших с ней и ее мужем в Виктории, узнал, что они в розыске, и пригрозил лишить их зеленых карточек , если она не поможет ему.
Она боролась со своим малодушием, решив признаться, но потом все же позвонила ему, дьяволу, и рассказала все, что видела.
Глава 29
Джеймс выплеснул содержимое бокала в камин. От бренди там колыхнулось голубое пламя.
— Возможно, вам придутся не по нраву мои методы, но никак не результаты, — мрачно сказал он. — Да, кое-кто из поместья сообщает мне обо всем. Да, это последнее дело — так обращаться с Артемасом, но теперь вы понимаете почему.
Элизабет и Майкл, нахмурившись, напряженно следили за выражением его лица. Касс развалилась на диване и, бросив косой, испытующий взгляд, обхватила руками выпуклый живот.
— Теперь понятно, почему Элис ушла от тебя, — произнесла она. — Ты — подлец.
Джеймс оцепенел. Тамберлайн быстро встал со стула, взял у Джеймса стакан и поставил его в бар.
— Полагаю, тебе не стоит больше ни поглощать, ни подливать в огонь, — бросил он Джеймсу. — И каковы бы ни были твои мотивы, нет оправдания твоему шпионству за братом.
Джеймс оперся на камин, такой же печальный и элегантный, как эта комната в его большом, пустом доме с обманчивой тишиной.
«Прямо как раненая пантера», — подумал Тамберлайн. Ослепленный отчаянием, Джеймс произнес:
— Неужели я единственный человек, который не может оставаться равнодушным в этой ситуации?
— Думаю, так оно и есть, — откликнулся Майкл.
Он шагнул вперед. Касс с гордостью и удивлением проводила его взглядом. Какая-то особенная смелость исходила от добродушного, созерцательного Майкла в течение последних месяцев, словно он наконец постиг причину смерти своей жены. Он всегда старался сохранить мир, но как-то отвлеченно, будто святой. Теперь он, по-видимому, был готов и желал бороться с каждым, кто встанет у него на пути.
— Если Артемас любит Лили и просит принять этот факт, то я пойду ему навстречу с распростертыми объятиями.
Джеймс раздраженно произнес:
— И вы смиритесь с тем, что она всегда обвиняла Джулию?
— Она говорила только то, в чем была уверена! — воскликнула Элизабет, печально глядя на Джеймса. — Она могла бы, со своей стороны, возненавидеть нас за то, что мы защищаем Джулию, но этого никогда не было.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140