Ее внешний вид умилил Артемаса, он готов был оправдать ее перед каждым, кто пренебрежительно отозвался бы о ней. Интересно, что случилось?
Лили рассказала о Люпе, выражение его лица сменилось от испуга до живого участия и наконец до полнейшего изумления. Непонятно было, почему Касс напилась персиковой наливки, и говорить об этом посреди большого фойе с шатающейся рядом Кассандрой и внимательным дворецким не хотелось.
— Хорошо бы лечь, — заявила Кассандра. — Или… Что они говорят по телевизору? Я попала в переделку.
Ее тупой юмор не вызвал у Артемаса даже намека на улыбку. Он подозвал стоящего рядом дворецкого:
— Помоги, пожалуйста, моей сестре добраться до дивана.
Тот церемонно взял Кассандру под руку, она все-таки обернулась через плечо и бросила:
— Не думай, что таким образом тебе удастся втереться в нашу семью. Не забывай то, что я сказала. — Она глубоко вздохнула и мрачно добавила: — Но Люпу я давить не хотела.
Лили скрестила руки на груди и бросила на Кассандру презрительный взгляд.
Артемас провел ее в маленькую роскошную гостиную и прикрыл дверь. Она вздохнула:
— Кассандра оскорбила ветеринара, тот, в свою очередь, в долгу не остался. Вот уж не думала, что твоя сестра столь чувствительна, вероятно, я ее плохо знала. Видимо, он задел ее за живое. У меня дома она чуть не плакала и все время что-то бормотала о плохом обращении мужчин, о сломанной лапе Люпы, и… — Лили неопределенно пожала плечами, — и я в конце концов дала ей бутылку вина.
Артемас тотчас вспомнил об Армане.
— А потом? — Он приблизился к Лили так, чтобы видеть морщинки вокруг глаз, стараясь по-прежнему удержать разговор о сестре.
— Она сказала, что я вношу разлад в вашу семью и якобы из мести хочу всех вас перессорить.
На какое-то время он закрыл глаза, а когда открыл, они окрасились в мягкий серый цвет, который она так давно не видела. Лили взяла его за руку и смогла лишь прошептать:
— Даже несмотря на свое безутешное горе и свою собственную точку зрения, я никогда не хотела бы видеть твою семью распавшейся. Месть счастья не принесет.
Он накрыл ее руки своей рукой. Они приблизились к опасной черте.
— На этот раз они поймут. Только помоги мне доказать им.
Прежде чем она успела ответить, дверь с шумом распахнулась, и, опираясь на свою трость, вошел Джеймс. Элис, словно пытаясь остановить, держала его за руку. Майкл и Элизабет, войдя следом, похоже, сожалели о вторжении. Лицо Джеймса прямо-таки почернело от ярости, когда он увидел их вместе. Лили тотчас отдернула руки.
— Я никогда раньше не видел, чтобы моя сестра напивалась до умопомрачения. Что ты с ней сделала? — резко бросил Джеймс.
Артемас сделал шаг к нему навстречу и жестко произнес:
— Лили отнеслась к ней куда добрее, чем она того заслуживала. И я напрасно терплю твои выходки — ты ворвался, прервав наш конфиденциальный разговор.
— Ну что, Лили? Получила то, что хотела? — Джеймс проигнорировал гнев и удивление в глазах Артемаса. — Когда это кончится? Когда ты сыграешь этот затянувшийся акт так хорошо, что мой брат позабудет, почему погибла наша сестра и почему я должен ходить с этой клюшкой? Попробуй, если хочешь заставить людей жалеть тебя, походи с этим остаток жизни!
Он бросил трость на пол прямо перед ней, отчего потерял равновесие, покачнулся и упал в кресло. Элис, Элизабет и Майкл подскочили и поддержали брата — его изувеченная нога страшным образом изогнулась.
Пятилетний сын Элизабет, увидев, что дядя упал, подбежал к матери и, схватившись за подол платья, от испуга заплакал.
Сердце Лили дрогнуло, пропасть внутри разверзлась. Неизбывная печаль! Артемас осторожно тронул ее плечо. Лили отстранилась.
Она быстро пересекла холл, огромную галерею с фасада и выбежала на улицу. Артемас догнал ее уже внизу.
— Пожалуйста, оставь меня, — она в отчаянии смотрела на него. — Ты никогда не простишь себе, если потеряешь уважение своей семьи. Возвращайся к Джеймсу, поступай как надо.
— Тебя всегда будут рады видеть в этом доме. — Он пытался удержать ее. — Возвращайся.
— О, Артемас, — Лили со стоном выдохнула его имя, поднесла его руки к губам и поцеловала. — Не заставляй Джеймса ненавидеть меня еще больше. Если ты сейчас позаботишься обо мне, то больше никогда не обнимешь своего брата.
Она повернулась и двинулась вниз по склону холма. Артемас поднялся на балюстраду и долго-долго смотрел ей вслед, пока она совсем не скрылась из виду.
Глава 24
Пузатый, лысый ублюдок нарывался на неприятности, он получит сполна и еще пожалеет об этом. Кассандра свернула с дороги у красивой деревянной вывески «Ветеринарный госпиталь Маккензи». Остановив машину, она словно генерал, выживший в сражении, изучала обстановку.
Два дня назад она была слишком занята Лили. Узкая мощеная дорога шла между пастбищами, огороженными деревянной изгородью. Холеные, крепкие кобылы и жеребята паслись в высокой густой траве. Поросшие лесом холмы начинались сразу за пастбищами. Дорога обрывалась у отдельно стоящих деревьев орешника-пекана у ветеринарной клиники. Позади был большой сельский дом из камня и дерева с широкой верандой, длинной современной конюшней и прочими строениями. Рядом с черным грузовиком, переоборудованным под передвижную ветеринарную лабораторию, стоял блестящий трайлер для перевозки лошадей. Неподалеку притулился старый красный «корвет».
Красивое, спокойное и чарующее место являло полную противоположность его владельцу.
Она сжала руль черного «ягуара». Ей-богу, раз уж Артемас пожелал, чтобы семья регулярно посещала старое поместье, она не намерена повсюду разъезжать в каком-нибудь домашнем «лендровере».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140