За ней было темно и тихо. Паскаль, похоже, колебался. Приблизившись, Джини ощутила тошнотворный запах тлена и разложения, шедший через щель в двери. Она отшатнулась. Лицо Паскаля напряглось. Он положил руку на дверной косяк.
– Подожди меня здесь. Стой на площадке. Я зайду внутрь.
– Ты не оставишь меня здесь. Я тоже пойду…
– Нет! Ты останешься здесь!
В скудном свете карманного фонарика она видела его побледневшее и взволнованное лицо. Ей казалось, что от чудовищного запаха ее вот-вот вырвет. Прикрыв рот рукой, она отошла на несколько шагов и глубоко вздохнула.
– Прошу тебя, Джини! Я не хочу, чтобы ты туда входила.
– Мне страшно, Паскаль, – Джини схватила его за руку. – Я боюсь, я не останусь здесь одна. Там может кто-то быть…
– Там точно кто-то есть, – мрачно ответил он. – И я думаю, он вряд ли способен причинить нам вред…
Паскаль выключил фонарик. Протянув руку и чуть отступив в сторону, он резко распахнул дверь. Послышался шелест – с пола взлетели и снова опустились обрывки бумаги. На мгновение включив фонарик, Паскаль осветил их и снова погасил свет. Медленно, нащупывая впереди себя путь, словно слепой, он пошел в темноту. Джини двигалась вслед за ним, также ощупывая пустоту. По обе стороны от них тянулись стены. Судя по всему, они оказались в длинном узком коридоре. Под их ногами скрипели половицы.
Метров через десять в этой кромешной тьме они совершенно потеряли ощущение пространства – коридор закончился, но двери впереди не оказалось, только арка в стене, завешенная тяжелой шторой. Паскаль отодвинул ткань в сторону. Услышав над своей головой стук деревянных колец, Джини застыла на месте и зажала рот рукой.
Это потом она не могла понять, почему ей не пришло в голову, что им предстоит найти в этой комнате, но в тот момент мозг ее работал медленно. Единственное, о чем она тогда думала, это о том, что место, где они оказались, было жутким, а кисло-сладкий запах гниющего мяса отвратительным.
Однако Паскаль, повидавший немало смертей на войне, ни на секунду не заблуждался. Он совершенно точно знал, что им предстоит здесь найти. Включив фонарик, он стал обводить лучом стены комнаты, пока не наткнулся на электрический выключатель.
Тихим голосом он произнес:
– Джини, я хочу, чтобы ты отвернулась. Сейчас я включу свет. Не смотри.
Она закрыла глаза и сквозь опущенные веки почувствовала, как в комнате зажегся свет. Где-то позади себя девушка слышала шаги Паскаля, скрип половиц, слышала, как он что-то произнес, задыхаясь. Она повернулась, открыла глаза и посмотрела.
В комнате находились два трупа. Запястья и лодыжки каждого из покойников были туго замотаны клейкой липкой лентой. Трупы были расположены в мрачной близости друг от друга – тела были прислонены спинами к шкафу. Помимо стола и стула, это был единственный предмет обстановки во всей комнате.
На тело, расположенное ближе к ней, невозможно было смотреть без содрогания. Увидев лилово-синие трупные пятна на лице покойника, Джини отвернулась, но затем заставила себя вновь посмотреть на него.
Тело принадлежало мужчине средних лет, светловолосому, худощавого сложения. Он был прекрасно одет – в будничные, но дорогие вещи. Состояние, в котором находилось его тело, разительно контрастировало с элегантным спортивным пиджаком, шелковым галстуком и рубашкой, расстегнутой на несколько пуговиц. На нем были джинсы, мягкие кожаные мокасины и желтые носки. Тело его раздулось. Джини закрыла лицо руками, но затем опустила их.
Другое тело, также принадлежавшее мужчине, было практически обнажено. У этого покойника были золотистые волосы и на нем были только синие трусы. В мочке его правого уха была продета золотая сережка. Его рука застыла в последнем конвульсивном жесте в сторону его товарища. Он облокотился на плечо своего соседа карикатурным жестом преданности, его голова свесилась на грудь. На затылке, у основания черепа, между длинными прядями волос виднелась аккуратная дырочка размером с десятипенсовую монету.
Крови было очень мало, она запеклась только вокруг ранки. Отведя глаза в сторону, Джини поняла, что перед тем, как убить этого человека, его заставили раздеться. Его вещи лежали на полу в нескольких метрах от тела. Они были аккуратно свернуты и уложены стопкой, которую венчали два ботинка. Вид этой одежды потряс девушку. Значит, его заставили раздеться, аккуратно уложить свои вещи и сесть на пол, чтобы быть застреленным? Или, может быть, кто-то сам взял на себя труд уложить их, как для проверки в казарме, уже после того, как их владелец был мертв?
Паскаль стоял на коленях рядом с покойниками, изучая их раны, которые были расположены одинаково. Затем он осмотрел клейкую ленту шириной примерно в три сантиметра, которой были скручены их лодыжки и запястья. Выпрямившись, с побледневшим лицом, он повернулся к Джини.
– Убиты профессионально. По одному выстрелу на каждого.
– Но они умерли не одновременно…
– Нет, конечно. Этот умер один или два дня назад. Второй… – У Паскаля вырвался нетерпеливый жест. – Раньше. Гораздо раньше. Здесь достаточно холодно, отопление не работает… Я бы сказал, что его убили дней десять назад. Возможно, недели две.
Паскаль склонился над тем, который был одет, присмотрелся к его светлым волосам и перстню-печатке, что был у него на пальце.
– Макмаллен, – сказал он. – И застрелили его раньше, чем второго. Неожиданный способ убить человека, заставив его предварительно устроиться рядышком с другим трупом.
Он задумался, будто в голову ему пришла какая-то новая мысль, и стал оглядываться.
– Посылка, – произнес он, – где же посылка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129