— Мне надо поговорить с вами! Это очень важно…— Что, опять беременны? — Он не скрывал раздражения.— Нет… я хотела… мне необходимо…— Как вы здесь оказались? — Он вдруг догадался: — Так это вы звонили? «Журналистка»? Слушай… — Он перешел на «ты» и говорил почти шепотом: — Если ты не прекратишь преследовать меня, я вызову полицию и тебя вышвырнут!..Джин побледнела. Вышвырнут? За что? Она избыла уверена, что не произнесла вслух эти слова. Зато последующие точно сказала, потому что Скотт опасливо покосился на охранника, лицо которого приобрело осмысленное выражение.— Это я должна заявить в полицию! В «Горах» вы по-другому разговаривали. Благодарите Бога…Но он уже опомнился. Сказал с наигранной беззаботностью, рассчитанной на свидетеля:— У вас богатая фантазия. Сочиняйте романы…Джин не знала, сколько пробыла в оцепенении… Потом вернулась к девушкам. В их взволнованной группке никто не обращал на нее внимания. Джин стояла, ни на что не надеясь, ничего не ожидая. Понимала, что надо уйти. И боялась разреветься от обиды и отчаяния. В ушах продолжала звучать беспощадная угроза «вышвырнут!» и она вздрагивала, как от удара.Она не слышала, как из комнаты вышла расстроенная претендентка. Следом за ней — помощник режиссера. Он успел снять пиджак, из расстегнутого ворота рубашки торчала худая шея с острым кадыком.— Так… — устало проговорил он. — Кто следующий? — 0» взглянул на одну из девушек и без энтузиазма сказал: — Давайте вы… — Взгляд его упал на понурую спину Джин. — А вы чего страдаете? — Он взял Джин за локоть и повернул к себе. — Так-так… Откуда вы взялись? Я вас не видел. Идемте!— Вы же мне сказали! — обиделась очередная претендентка.— Вы потом. Идемте, как вас?..— Джин. Но я не собиралась…Он вошел первым, пряча Джин за своей спиной. В комнате в креслах сидело несколько мужчин и женщин. В мужчине с цветными подтяжками, по его уверенности и по тому, как к нему прислушивались остальные, безошибочно угадывался лидер. Он спросил помощника:— Джек, у тебя еще много?Тот сделал шаг в сторону, выставляя вперед Джин, и провозгласил торжествующе:— Что скажете?Какое-то мгновение все молча рассматривали Джин. Режиссер пробурчал:— Так какого черта ты нас мариновал — два часа? С нее и надо было начинать!.. Как вас зовут? — Это относилось к Джин.Она назвалась.— Представьте, Джин, что у вас ребенок. Он болен. От врачей вы узнаете, что болезнь, возможно, смертельная, и только чудо…Джин побледнела. Перед ней возникла Линда. Мать ведь явно скрывала, что именно с девочкой. Может быть, нет никакого банкротства, а деньги нужды для лечения Линды?..— Вы поняли меня? — повторил режиссер. — Вы должны…— Это неправда!.. — проговорила Джин. Она с ужасом и надеждой смотрела на присутствующих. Руки у нее дрожали. — Это неправда. Я не верю.Она заплакала. Слезы текли по ее лицу, и оно стало некрасивым, словно проступило само отчаяние.— Все, все! — крикнул режиссер. — Достаточно!Достаточно? Джин медленно приходила в себя, осознавая: это была игра.Режиссер сказал помощнику:— Джек, скажи тем в коридоре, пусть уходят. А вы. Джин, — он мельком окинул ее всю, — вы задержитесь.Джек распахнул дверь и крикнул:— Вое свободны!— Мы тоже свободны. — Режиссер обращался к коллегам. — А вам, Джин, Джек все объяснит…Он встал, остальные тоже поднялись. Джек подошел к режиссеру:— Как будем оформлять?— Как обычно…— Помл… Джин, вы приняты.Он положил перед ней контракт. Джин все еще не оправилась, хотя слезы, обессилев ее, немного успокоили. Не читая, она подписала договор.— Через два дня съемки, — сказал Джек. — Деньги получите в бухгалтерии.— Сколько?Он удивленно покосился на нее. Как правило, новички от счастья, что приняты, готовы сниматься даром, первое время.— Две тысячи.— Мне нужны деньги. Очень нужны… — В ее голосе звучало такое отчаяние, такая обреченность, что Джек, который уже собрался съязвить, сказал:— Минуточку.Он подошел к режиссеру.— Ред, у нее проблемы. Кажется, серьезные. Просит деньги.— Но мы же даем! Она сейчас получит.— Судя по всему, ей надо больше.— Сколько?Джек пожал плечами.— Так спроси!Джек вернулся к Джин:— Сколько?— Двадцать.— Тысяч?!— Я отработаю.Он внимательно оглядел ее.— Можно узнать, для чего?— Отец должен заплатить в банк, иначе заберут ферму. У нас засуха.— Понятно. А если бы тебя не взяли сюда?«Я бы вышла за Плейса…»Джин молчала.— Ладно, — сказал Джек. — Подожди.Он снова подошел к режиссеру.— Ну, что там стряслось? — спросил режиссер.— У нее отец банкрот. Могут забрать ферму.— Сколько?— Двадцать тысяч.Режиссер присвистнул.— У этой новенькой губа не дура. А что она потребует, когда станет знаменитостью?— Она, по-твоему, станет?..— Все в руках Божьих… Но в ней что-то есть.— Что ей сказать?— Получит половину. И пусть послезавтра не забудет приехать на съемку…Помощник режиссера кивнул и вернулся к Джин.— Спускайся на второй этаж. Получишь десять тысяч. Ты помнишь, когда съемка?— Послезавтра.— Верно. А где, помнишь?— У меня хорошая память.— Это похвально.Она получила десять тысяч долларов и отослала их отцу. Потом села на поезд…Первой она навестила Бекки. Та собиралась снова лечь в больницу. Она чувствовала себя лучше, но врачи настаивали еще на одном курсе лечения Идти в больницу Бекки не хотелось, и она пребывала в грустном настроении.— Бекки, я получила десять тысяч!Когда Джин посетила идея попросить деньги у Питера Скотта, Бекки не верила, что тот согласится расстаться с двадцатью или хотя бы с десятью тысячами долларов. Сандра рассказывала, что из всех знаменитостей, останавливающихся в отеле, Скотт самый скупой. Поэтому удача Джин поразила ее:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42