Риччи здесь знали и приветствовали, выражая одобрение его выбору.— Куда ты меня ведешь? — спросила Джин, когда они свернули к автобусной остановке.— У меня три дня свободные. Я повезу тебя в Сиэтл, познакомлю с родителями.У нее было растерянное лицо, и он добавил:— Я серьезно.— Тогда и ты серьезно послушай: этого не будет.— Почему?— Потому… — Джин подумала о его разочаровании, когда расскажет о беременности, и с мстительным любопытством произнесла:— Потому что я жду ребенка.Риччи недоверчиво оглядел ее.— Врешь?..— Не вру, — устало сказала она.Безнадежность тона убедила больше слов. Он смотрел с жалостью. Джин вызывающе спросила:— Так как — поедем в Сиэтл?Он не ответил. Джин отвернулась.— Подожди…Она остановилась. Риччи стоял, уставившись на собственные ноги. Джин постояла и пошла. Он не удерживал ее. Глава 10Доброе сердце Бекки Ливень застал ее на середине дороги. Возвращаться за зонтом не имело смысла — она уже промокла. Синоптики два дня сообщали об осадках, о фронте между циклоном и антициклоном, а дождя все не было. Вот Джин и перестала обращать внимание на метеосводки.Она добралась до кафе вымокшая до нитки. Сбросив одежду, развесила ее на спинках стульев, набила в мокрые туфли бумагу и начала уборку. Майку Джин не сняла. Поначалу влажная ткань неприятно холодила тело, но вскоре стало жарко. Делала Джин все быстрее, чем прежде — как-никак появился опыт, — и до прихода хозяйки все расставила по местам. Она натянула мокрую блузку и брюки на разгоряченное тело, всунула ноги в ставшие тесными туфли и ушла.Дождь почти прекратился, но тучи не расходились, заслоняя солнце, и сырой воздух, подгоняемый легким ветром, холодил тело Джин. У нее стало привычкой заходить после работы в «Семь футов». Пожилой бармен, бывший лоцман, запомнил ее и, как завсегдатаю, не спрашивая, подавал кофе и сандвич.— Погодка! — приветствовал он Джин. — Промокли?— Немного.— Советую выпить чего-нибудь покрепче. Рюмку бренди? — уточнил он, вопросительно глядя на Джин. — С горячим кофе будет как раз!Джин не отказалась. Она сперва съела сандвич, чтобы не опьянеть. Вылила бренди в кофе и выпила залпом. В груди стало тепло, горячая волна разошлась по телу, ударила в голову. Джин попросила еще сандвич.— Подействовало? — Бармен улыбнулся. — Это здорово согревает, проверено!Кроме Джин в зале было еще несколько ранних посетителей, моряков и рабочих. Но с тех пор, как они с Риччи расстались, Джин больше не видела его ни в ресторане, ни в городе.Дома она залезла в постель и сразу» уснула. Она всегда после работы добирала ту порцию сна, что не успела доспать ночью. Сквозь сон слышала, как ходит из комнаты в кухню вернувшаяся с хлебозавода Агата. Потом донеслись голоса: к Агате пришли гости. Джин хотела спросить, продолжает ли идти дождь, но не могла заставить себя проснуться. Ей было жарко. Она отбрасывала одеяло — становилось холодно, и она снова укрывалась.Ночью Джин проснулась от собственного кашля. Термометра у нее не было, но она чувствовала жар. Очень хотелось пить. Джин попыталась встать, чтобы пройти на кухню, но, едва приподнялась, комната, и она вместе с ней, рухнули в бездну…Она не знала, сколько прошло времени. Над ней стояла Агата, испуганно дергая за руку.— Ты чего? Что это с тобой?Джин смотрела воспаленными глазами.— Врача надо! — определила Агата. — Страховка у тебя есть?— Нет…— Тогда придется платить. А то еще умрешь здесь.Джин удивилась: она не собиралась умирать. Лишь подумала, что Терезе придется искать другую уборщицу. И другую официантку идя официанта вместо Герберта, которого Джин так никогда и не видела.— Деньги в сумке, — сказала она.Агата взяла деньги и ушла. Вернулась с врачом. Тот долго выслушивал Джин и наконец изрек:— Пневмония. Надо серьезно лечиться. — Он оглядел пустынную комнату, сложенную ширму у стены и вздохнул. — Хорошо бы в больничных условиях…Агата сказала:— У нее денег нет. — И потише еще что-то.Врач выписал рецепты. После его ухода Агата принесла из аптеки лекарства и шприц. Сказала, что уколы будет делать сама. Успокоила Джин:— Не горюй. Еще радоваться будешь — от такой температуры непременно выкинешь!Джин не радовалась и не огорчалась. Ей хотелось закрыть глаза и очутиться на ферме, в своей комнате. Ей становилось все хуже. Она понимала, что обуза для Агаты, и решила: если в ближайшие дни не наступит улучшения, напишет Фрэнку.Еще через день Агата явилась веселая.— Ну и везет же тебе! Сейчас доставлю в больницу.Джин не спрашивала, как удалось это устроить. Агата помогла ей одеться. У дома ждала машина, и через десять минут они были в приемном покое.Агате тоже повезло: она избавилась от больной квартирантки. Сдав Джин дежурному врачу. Агата позвонила из телефонной кабины своему другу и сообщила приятную новость:— Я отправила ее в больницу!.. Нашелся болван, который заплатил… Придешь?.. Бегу!Джин лежала на прохладной простыне, укрытая одеялом в прохладном пододеяльнике. Ей было плохо. Она понимала, что уже не успеет заработать достаточной для оплаты аборта суммы, но думала об этом отвлеченно, словно не о себе, а о другом человеке. Иногда представлялось, что доктор ошибся — она не беременна. Или что был выкидыш, но от нее скрыли, чтобы не волновать. Но и к этой мысли Джин оставалась безучастной. Она засыпала и просыпалась. Вокруг все было тихо, чисто, и она, успокоенная, засыпала снова.Она не знала, сколько прошло дней, но однажды, окончательно очнувшись, обнаружила, что в палате есть еще живая душа — молодая девушка. Где-нибудь на улице, в толпе, Джин не обратила бы на нее внимания, но девушка была первой, кого она увидела, придя в сознание, и Джин знала, что запомнит ее навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42