Мои новые карты оказались не лучше, чем те, с которых я начала.
– Мне одну, – сказал Мортон, сдав себе карту.
Он широко улыбался.
– Я выигрываю у тебя еще два предмета одежды, – сказала тетя Ферн.
– А я сверх твоего – еще одну, – ответил он.
– Значит, ты выиграл девять и проиграл шесть, – сказала тетя Ферн.
Гейвин сбросил свои карты. Я сделала то же самое. – Честная игра – два против шести, – Мортон показал свои карты.
– Счастливчик, – взвизгнула Ферн. – Вы двое снимайте по шесть вещей с себя, какие хотите. Мне придется снять девять. О, – сказала она со смехом, скидывая туфли. – Я же окажусь совершенно голой! – Она сняла блузку через голову и остановилась. – А твои шесть вещей, принцесса! – спросила она.
Я сняла туфли и носки.
– Это два.
– Два? Я же сняла две туфли и двое носков, – возмутилась я.
– Пара считается за один, – ответила она. – Это наши правила, так ведь, Морти?
– Так, – как попугай, повторил он.
– Продолжай, – приказала она.
– Не делай этого, – попросил меня Гейвин.
– За проигрыш надо расплачиваться, – отрезала тетя Ферн. – А то я не сдержу своего обещания хранить секрет, – добавила она, улыбаясь мне.
Я расстегнула блузку. Мортон улыбнулся еще шире и облизнул губы. Тетя Ферн расстегнула свой бюстгальтер и легко сняла его, словно она была одна в своей спальне. Ее обнаженная грудь колыхалась, когда она снимала юбку.
– Ферн! Ты пьяна и отвратительна! – заорал Гейвин, вставая. – Я не могу поверить в то, что это моя сестра.
Тетя Ферн запрокинула голову и рассмеялась. С лицом, красным от переполнявших его чувств, Гейвин повернулся и бросился вон из комнаты. Но она еще громче расхохоталась.
– Гейвин! – закричала я, вставая. Я услышала, как он пробежал по коридору и выскочил из дома. Я пошла было за ним.
– Задержись! – сказала Ферн, резко прекратив смеяться. Ты еще не сняла шесть вещей с себя.
Я посмотрела на нее и Мортона, который сидел, откинувшись, двусмысленно улыбаясь и пожирая меня глазами.
– Игра закончена, тетя Ферн.
– Ты не уйдешь отсюда, пока не рассчитаешься с долгами, – не отставала она. – Таковы правила.
– Пожалуйста, тетя Ферн. Может, остановимся прямо сейчас?
– Не раньше, чем ты заплатишь долг, – настаивала она. – Плати.
Я сняла блузку.
– Это – три. Дальше.
Я расстегнула юбку, и она упала на пол. На мне оставалось одно белье.
– Тебе помочь? – спросила она. Я отрицательно покачала головой.
– Тетя Ферн…
– Ты заплатила не до конца, – сказала она. – Я без колебаний плачу то, что должна.
Я посмотрела на Мортона. Он так пристально рассматривал меня, что мне казалось, его взгляд проникает сквозь оставшееся на мне белье. Я потянулась к застежке бюстгальтера, расстегнула ее, но не решилась снять его.
– Ну же, принцесса, ты же делала это для своего дяди Филипа, так что можешь делать это и для нас, – настаивала она.
– Тетя Ферн! Что за гадости ты говоришь! – закричала я. – Я не делала этого для дяди Филипа!
Я схватила свои туфли, носки и юбку и, придерживая бюстгальтер, бросилась вон из комнаты.
– Шлюха! – закричала она мне вслед. – Ты должна рассчитаться с долгами после игры в покер на раздевание! Ты еще пожалеешь! Ты пожалеешь!
Я пробежала по коридору и остановилась в одной из комнат, чтобы одеться. Затем я пошла на улицу, найти Гейвина. Его нигде не было видно, и я пошла за дом к сараю. На полпути я услышала его шепот:
– Кристи!
Он стоял в тени. Я быстро подошла к нему.
– Гейвин, ты был прав. Мне не стоит ублажать ее. Она страшный человек, который никогда не перестанет мучить нас, особенно меня. Меня больше не пугают ее угрозы. Я больше ничего не собираюсь для нее делать.
– Хорошо. Теперь, может, послушаешься меня и уедешь?
– Да, Гейвин. Думаю, когда мы уедем и больше некому будет потакать ее развлечениям, она тоже уедет. Я все объясню Лютеру, и он спрячет Шарлотту и Хомера, пока они не уедут, – сказала я. – Мы уйдем утром.
– Хорошо. Мы рано встанем и попросим Лютера отвезти нас в Апленд Стейшн.
– А что потом, Гейвин? – спросила я, и мой пыл поостыл, стоило реальности просочиться в наши планы.
Гейвин задумался.
– Полагаю, нам просто придется позвонить моему отцу. Он, конечно, не придет в восторг от всего этого, но поможет нам, особенно, когда узнает, что случилось с тобой. И к тому же он – дедушка Джефферсону, Кристи. Не забывай об этом.
– Я знаю. Мне все-таки страшно. Но ты прав. Мы должны ему позвонить.
– Он нам поможет. Вот увидишь. Он не такой, как о нем говорила Ферн, – проговорил Гейвин, сильно задетый ее колкостями.
– Я знаю, Гейвин. Мне всегда нравился дедушка Лонгчэмп. Давай вернемся в дом, пойдем в наши комнаты и ляжем спать.
Он взял меня за руку, и мы вернулись в особняк, ступая как можно тише. Мы слышали хихиканье Ферн в той комнате. А когда мы, проходя мимо, заглянули в открытую дверь, то увидели, что они оба голые и обнимаются, лежа на полу. Мы поспешили наверх и остановились у двери в мою комнату.
– Она все превращает в грязь. – Гейвин опустил глаза.
– Это неправда, если ты заботишься о том человеке, который с тобой, Гейвин, тогда это прекрасно, нам нечего стыдиться, – сказала ему я. Он улыбнулся, и я поцеловала его в губы.
– Спи крепко, – пожелал он. – И смотри, чтобы тебя не съели клопы.
– И смотри, чтобы тебя не съели клопы, – повторила я и вошла к себе.
Теперь, когда мы приняли решение, стало легче на душе. Я с облегчением зевнула, зная, что скоро мы избавимся от Ферн. Мне было жаль, что наше пребывание в этом особом раю вот так кончилось, но когда-нибудь все вернется, заверила я себя. Я не надолго позволила себе выбраться из-под этого тяжелого проклятья, которое лежало на мне как неподъемный камень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118