– А теперь, – при звуке этого успокаивающего голоса Уилл ощущал покалывание в сосудах, точно в вены ему влили шипучку, – а теперь – вы готовы к промыванию?
* * *
Обед. Ужин.
Еще один обед. И еще.
Из скольких таких приемов пищи состоит человеческая жизнь, гадал Уилл, закусывая мелко нарезанной протозой и макаронными котлетами. Сколько порций по четыре с половиной унции кашки, макарон, супчика, отварного овса? Какой немыслимо прекрасный нынче день – в ветерке слышится перешептывание ангелов, почки на деревьях и кустах, цветы и травы наполняют воздух пьянящим ароматом, каждая пташка поет свою песню, – а здесь, в столовой, неумолимо продолжается биологическое существование. Да, внешне все очень мило: элегантные, зажиточные джентльмены, с ухоженными бакенбардами, в английских костюмах; дамы, одетые по последней нью-йоркской, а то и парижской моде; негромкий, уютный шелест светской беседы, а порой и более возвышенных разговоров… Но разве все это можно назвать жизнью, настоящей жизнью, реальной, неукрощенной, бодрящей? Разве это не какое-то подобие, образец, помещенный под музейное стекло?
Слева от него сидела Элеонора, небрежно тыкая вилкой в пропитанную йогуртом массу каких-то экзотических бобов и явно гораздо больше интересуясь беседой, чем пищей. По другую сторону от Элеоноры устроилась миссис Тиндермарш, Беджер занял место, некогда принадлежавшее мисс Манц. Харт-Джонс, все такой же краснолицый и навязчивый, сидел справа от Уилла; за столом появился новый пациент, заполнивший место, освобожденное покойным Хомером Претцем. Этот сотрапезник – вернее, сотрапезница – был (была) для Уилла прямо-таки Божьим подарком. Миссис Хукстраттен – словно весточка из дома, даже лучше: ведь она живая, она дышит и все время рассказывает о том единственном месте на земле, где Уилл мечтал бы оказаться. Миссис Хукстраттен уже сообщила все новости о здоровье его отца (великолепном), о качестве выпечки в булочной Шапиро (все хуже и хуже), о подготовке Клуба яхтсменов Петерскилла к новому сезону (полны честолюбивых надежд). Она заверила Уилла, что светское общество Петерскилла огорчено их отсутствием, но все надеются на скорое выздоровление и его, и Элеоноры, на их возвращение не позднее, чем к открытию театрального сезона. Продолжительность своего пребывания в Санатории миссис Хукстраттен еще не определила – жаль надолго оставлять без присмотра цветочные клумбы, – но, разумеется, решающее слово должен произнести доктор Келлог.
Миссис Хукстраттен перешла к описанию нового магазина, открывшегося на Дивижн-стрит, но тут Харт-Джонс отвлек внимание на себя, и рассказчице пришлось присоединиться к общей беседе. Уилл погрузился в мечты о Петерскилле, слепо уставился в свою тарелку, занес вилку над салатом из водяных лилий, припоминая, как под вечер солнце пробирается в окна гостиной особняка на Парсонидж-лейн; как в далекие счастливые дни он сидел там, будто купаясь в золотистом свете, пролистывал каталог «Колльерс» или «Сэтердей Ивнинг Пост», а вокруг шла обычная уютная домашняя жизнь, и терьер Дик пристраивался у его ног. Как там бедняга Дик? Бросили его на слуг. Кто почешет ему животик, кто поиграет с ним в мяч на Длинном, изумрудно-зеленом газоне?
– Синклеры? – вскрикнула миссис Хукстраттен, и Уилл, очнувшись, увидел, как почтенная матрона вздымает руки в ужасе и изумлении. – Они были тут? В самом деле?
Миссис Хукстраттен была женщиной некрупной, а за последний год вроде бы еще съежилась, проницательные глазки так и сверкали, кожа словно омыта молоком – ей по меньшей мере шестьдесят лет, а на лице ни морщинки.
– О! – Теперь она скрестила руки на груди. – Не могу в это поверить. Как она выглядит, Элеонора?
Элеонора принялась в двусмысленных выражениях описывать Мету Синклер, применяя к различным чертам лица и частям тела этой особы такие комплименты, как «цыганский», «арабский», «экзотический». Попутно она восхищалась ее нарядами – разумеется, совершенно неприемлемыми.
– Ну, вы, разумеется, слышали, какой скандал начался из-за них в Нью-Джерси, – заговорила миссис Хукстраттен, понижая голос. – В этой колонии или коммуне, как они бишь ее называли.
Запахло увлекательной, услаждающей слух сплетней. Миссис Хукстраттен оставила вилку в ореховом рагу и полностью сосредоточилась на беседе.
Харт-Джонс, понятия не имевший, о чем идет речь, и не узнавший бы знаменитого журналиста и его супругу, даже если бы оба уселись прямо ему на колени, встрял было с каким-то идиотским комментарием, но его прервал до глубины души возмущенный Беджер:
– Я был в Геликон Хоум, мэм, и смею вас заверить, что опыт этой общины был чрезвычайно гуманным и прогрессивным делом.
Элеонора промолчала, поощрив Беджера лишь легкой улыбкой.
– Но их все обвиняли в непристойном поведении, – возразила миссис Хукстраттен. – Поклонение солнцу, нудизм, свободная любовь…
Свободная любовь. Эта фраза повисла над столом, будто нечто материальное, пульсирующее, испускающее свет. На миг все онемели. Уилл мысленно перебирал все, что слышал об эксперименте Синклеров, об этой общине – его информация сводилась к вычитанному из газет. Эти люди купили довольно большое здание в Инглвуде, служившее раньше начальной школой, и организовали колонию, следуя социалистическим принципам – объединили имущество сорока членов-основателей, свободомыслящих, вегетарианцев, сторонников единого налога, суфражисток, всяких там профессоров, разоблачителей капитализма и поборников социализма. Пресса вовсю раздувала тему свободной любви (Синклеры проповедовали эту идею), и подписчики в долине Гудзона, а также за ее пределами, с трепетом воображали себе сцены полуночных свиданий и жен, доступных каждому, кто ищет их благосклонности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169