Некоторое время спустя он вернулся на свое место по ту сторону стола и впервые с начала беседы опустился на стул.
– Наш мир суров, мистер Лайтбоди, – сказал он, сложив пальцы домиком; у локтя целителя лежало надкушенное яблоко. – Улицы городов полны сироток. Мы с женой горды тем, что все наши дети не родные, а усыновленные и удочеренные. Я страстный проповедник воздержания, сэр. Строжайшего воздержания. Разумеется, пока вы находитесь на нашем попечении, вы не будете позволять себе ничего подобного. Но я надеюсь, что и в будущем вы станете вести себя столь же разумным образом… Учтите, человек способен контролировать свои аппетиты. Господь даровал ему такую возможность.
Задумчиво массируя затылок, Келлог снова углубился в изучение карты. Дальнейшие вопросы можно было квалифицировать как погружение перстов в зияющие раны. Не поднимая глаз, доктор спросил:
– Еще и пристрастие к алкоголю? К опиатам? Хоть с этими-то проблемами вы справились?
Уилл не знал, что и сказать. Он был в панике, стыдился собственного тела, со всеми его позорными порывами, инстинктами и секрециями. Особенно же неловко было за непристойные мысли, одолевавшие Уилла с самого утра. Как он сможет теперь глядеть в глаза сестре Грейвс?
– Да, – выдавил Лайтбоди, чуть не подавившись этим простым слогом.
– Вот и хорошо. – Доктор взглянул на него из-под козырька. – Первым делом мы займемся тем, что заменим вашу кишечную флору. Вы ведь знаете, что в пищеварительном тракте человека обитает более ста шестидесяти различных видов бактерий?
Уилл робко кивнул. Да. То есть нет. Он этого не знал.
– Каждый из этих видов оставляет собственные продукты жизнедеятельности, многие из которых высокотоксичны. Два главных класса бактерий, аэробные и анаэробные, описаны в работах Тиссье и прочих авторов. Аэробные бактерии в основном благотворны для организма. Можно даже сказать, жизненно необходимы. Они производят безвредные кислоты. Но анаэробы, бактерии, содержащиеся в мясных продуктах, обладают гнилостными, патологическими характеристиками. Эти твари смертоносны, мистер Лайтбоди. Они-то и довели вас до такого состояния.
Доктор снова вскочил. Захрустел яблоком, на котором след от предыдущего укуса уже успел потемнеть. Задумчиво жуя, прошелся по кабинету, подергал себя за седые кудряшки, потом вдруг остановился и резко обернулся к Уиллу.
– Скажите, мистер Лайтбоди, вы когда-нибудь интересовались образом жизни болгар? Я, конечно, имею в виду не городское население, а пастухов и дровосеков балканских и родопских гор.
Нет, Уилл никогда этим не интересовался.
– А вот Мечников обнаружил, что тамошние жители отличаются завидным долголетием. Конечно, им далеко до Старого Парра, но ведь он был счастливым исключением, не правда ли? Массаль и Мечников, проведя скрупулезнейший статистический анализ, выяснили, что дикие болгарские горцы в среднем живут больше, чем все прочие люди планеты. А знаете почему?
Коротышка не ждал ответа – уж это Уилл, понемногу оправившийся от стыда, отлично понимал.
– Йогурт.
– Что?
– Йогурт. – Доктор просиял тонкогубой триумфальной улыбкой. – Вот в чем ключ. Йогурт, мистер Лайтбоди, составляет основу болгарской диеты. В этом продукте содержится дружелюбная бактерия Lactobacillus bulgaricus. Эти организмы изгоняют прочь всю патогенную ядообразующую флору – например, В. welchi и Proteus vulgaris, которые так любят селиться в пищеварительном тракте, ослабленном мясоедением. То есть это именно ваш случай. Мы меняем флору – вот чем мы здесь занимаемся.
Под воздействием этого потока информации и экстраординарных переживаний, выпавших на долю Уилла за последние сутки, он начисто лишился способности критически смотреть на вещи. Он чувствовал себя жалким комком безжизненной материи, какой-то протоплазмой, зажатой меж поручней физиологического кресла – в маленькой комнате с высоким потолком, затерянной в недpax большого кирпичного здания. Лайтбоди не знал, плакать ему или смеяться.
Доктор резко обернулся к секретарю:
– Дэб, режим и диету для мистера Лайтбоди, пожалуйста.
Потея и пыхтя (из нагрудного кармана торчит банан, воротничок врезается в шею), Дэб проковылял через комнату и протянул доктору два листка, сплошь покрытые машинописным текстом.
– Так-так, – пробормотал Келлог, разворачиваясь. – Ну-ну. Значит, первые три дня мы подержим вас на семенах псиллиума и на хидзикии. Псиллиум вы будете принимать как лекарство. Считайте это предписанием врача, сэр, и извольте не спорить с диетологами. Псиллиум гигроскопичен, то есть он поглощает воду и расширяется в вашем желудке, очищая его по мере продвижения. Представьте себе целую армию маленьких дворников, вооруженных метелками и вениками. То же самое относится к хидзикии. Это японская водоросль, о ценных качествах которой мне сообщил доктор Томода из Императорской школы медицины в Киото. Отлично усваивается организмом. Это все равно что съесть помело, которое отличнейшим образом вычистит вас изнутри. Ну а после этого мы посадим вас на молочную диету.
Уилл ничего не понимал. Йогурт, молоко, какие-то водоросли. А есть-то он что будет?
– На молочную диету?
– Да, именно. Я еще забыл вам объяснить. Йогурт по большей части мы будем вводить в вас через прямую кишку. Так сказать, предпримем атаку с двух направлений.
Доктор сделал паузу и хмыкнул, давая возможность слушателям оценить шутку. Дэб немедленно захрюкал в ответ, однако звук получился не слишком жизнерадостным.
– Здесь бесценную помощь нам окажет сестра Блотал, – продолжил доктор. – Дважды в день, в дополнение к вашим обычным клизмам, вы будете получать промывание кишечника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169