Незадолго до этого моего посещения США я побывала в Москве на концерте Жванецкого. Он как раз вернулся из Америки, и в одной из своих эстрадных миниатюр, в частности, сказал: «А сыров в нью-йоркском супермаркете было не то сорок, не то пятьдесят сортов». Я решила проверить — то ли Михал Михалыч пошутил, то ли просто преувеличил американское изобилие.
«Послушайте, Мак, — попросила я приятеля, — нельзя ли точно узнать, сколько у них сортов сыра». И рассказала ему о Жванецком. Мак Деминг, человек с хорошим чувством юмора и быстрой реакцией, попросил вызвать менеджера молочного отдела. Молодая приветливая женщина в белоснежном халате внимательно выслушала вопрос: «Сколько в отделе сортов сыра?» Однако отвечать не спешила. Более того, она показалась мне несколько озадаченной, даже смущенной. Мой друг решил, что она не очень-то владеет информацией, и пришел на помощь: «Ну, пусть не точные цифры, но хотя бы приблизительно, может у вас быть сорок, а тем более пятьдесят видов этого товара? Вот наша гостья из Москвы слышала, что в американских супермаркетах их бывает до полусотни. Она хотела бы знать, не преувеличение ли это». Тут наша собеседница наконец заговорила, и мы поняли причину ее замешательства: «Вообще-то у нас по прейскуранту должно быть от шестидесяти до семидесяти наименований. Но что-то там случилось с завозом из Скандинавии, так что у нас всего только 53». Не шутил, выходит, сатирик.
Супермаркет, однако, потряс меня не только обилием товаров и их бесконечным разнообразием, но прежде всего красотой. Если учесть, что яркость, нарядность, изящество этого великолепия создавались из самих продуктов, станет ясно, сколь высок профессиональный уровень художников-дизайнеров. Моего умения не хватит, чтобы описать прекрасные композиции, выложенные из разноцветных спелых фруктов или нежнейших кусков свинины и говядины, или радостную мозаику из коробок чая, кофе, печенья. И все это лежало на огромных столах в центре зала или на широких лотках вдоль стен.
Как и все в Америке с ее гигантоманией, супермаркет был огромен. В его просторных залах среди многочисленных рядов с товарами легко было заблудиться. Что я и не замедлила сделать. Засмотревшись на корзину с малиной неправдоподобной величины, я потеряла из виду Мака и Джуди. Правда, не очень обеспокоилась: это всего лишь магазин, пусть и огромный, но одно помещение. Найдемся. Но прошло полчаса, а моих друзей не было видно. Я металась из зала в зал, обежала несколько раз ряды бакалеи, и молочные, и кондитерские... В меня вползал страх. Я даже примерно не представляла, где нахожусь и как добраться до дома Демингов. Наконец я остановилась у выхода и тут увидела бледные лица моих друзей, вбегающих с улицы. Оказалось, они ждали меня у выходов — она у одного, он у другого, а я стояла у третьего. Всего же их было пять.
Замечу здесь, что постепенно первое ошеломление от американского супермаркета несколько притупилось. В России исчез дефицит продуктов. Некоторое разочарование принесли и сами продукты. Безупречной формы фрукты — сливы, персики, груши — отдавали химией. Любимейшую мою клубнику я вообще не могла есть: она напоминала по вкусу нечто среднее между картошкой и кислой мирабелью. Малина, заглядевшись на которую, я потерялась, оказалась и вовсе безвкусной. Ветчина, дурманящая меня натуральным ароматом, через день становилась серой и дурно пахла. Даже торты, таявшие во рту в первый день, на второй почему-то черствели. Вообще в американских продуктах много химии и гормонов, правда в дешевых, на которые набрасываются бедняки и эмигранты. Те же покупатели, что побогаче, стараются покупать натуральные продукты, без примесей, улучшающих вид, но ухудшающих качество. Обычно такие продукты выглядят менее привлекательно, но стоят дороже.
Вот именно в такой супермаркет и ездят американцы на свой шопинг. Происходит это обычно раз в неделю. Продукты закупаются соответственно на семь дней вперед. Еще за два дня до нашей поездки Джуди Деминг стала меня к ней готовить. «О, приготовься к утомительному занятию, — заранее устало говорила она. — Нам надо сохранять силы». И я приготовилась к трудному дню. Но вот как выглядела эта процедура на деле.
Подъехав к супермаркету, Джуди и Мак оставили свою машину на большой стоянке. Вошли внутрь застекленного здания и взяли по большой корзине на колесах. Тележка, несмотря на ее громоздкость, оказалась очень легка в управлении: она быстро поворачивалась в любом направлении. С этими тележками супруги пошли по рядам, сверяя имеющиеся продукты со списками. Кроме основных товаров для еды корзинку пополнили вещи, необходимые в хозяйстве, — порошки, мыло, шампуни, пара полотенец, ножницы для сада, игрушка для внучки, помада и пудра для Джуди, домашние тапочки для Мака. Все эти товары находились в том же магазине — никуда заходить было не надо. Напомню, что дело происходило в 1991-м — в год всеобщего обвального дефицита в СССР. И я воскликнула: «Избалованные же вы люди, американцы. Не знаете проблемы с товарами». — «Знаем, — то ли в шутку, то ли серьезно откликнулся Мак. — У нас есть тоже проблема. Проблема выбора».
Тогда-то я точно решила, что это шутка. Но позже поняла, что это не так. Я, во всяком случае, проводила часы, выбирая наиболее подходящую вещь, сопоставляя цену и качество и по три-четыре раза меняя и возвращая товар обратно на полку.
...С наполненными доверху тележками Джуди и Мак подошли к одной из касс. Всего их было пятнадцать. По случаю субботы к каждой выстроилась очередь человек по семь. Правда, у двух народу было меньше. Но на них висели объявления:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88