Но чаще — маленькие, просто у жилого дома. Меня, страстную любительницу поплавать, всегда радует, что в жаркую погоду из многоэтажного дома, где я остановилась, можно с полотенцем спуститься вниз и нырнуть в голубую прохладу.
К своим бассейнам американцы так привыкли, что предпочитают их морю, океану. Даже тогда, когда специально к этому океану приехали отдыхать. При этом обнаруживается куча всевозможных препятствий для плавания. То очень холодная вода — + 68° по Фаренгейту (20° по Цельсию). В Майами-Бич при такой температуре я плавала одна — к удивлению загорающих на берегу и тревоге спасателей на вышках. То вода недостаточно чистая — принесло откуда-то водоросли. То ужасные волны — целых два балла. То по громкоговорителю: «Attention! Attention! Jellyfish!» — а это всего лишь медузы. То — акулы. Правда, никто их не видел, никто не предупреждает. Ну а вдруг! И вот отдыхающие, позагорав на пляже, возвращаются в свои гостиницы и там плавают в луже бассейна, предпочитая ее океаническому простору.
Анонимные алкоголики
В своей книге Йел Ричмонд посвящает российскому алкоголизму целую главу. Однако заканчивает ее неожиданно: «Уровень потребления алкоголя per capita в России и США не слишком отличается». Но, позвольте, откуда же тогда такая разница в «алкоголизации», которая видна невооруженным глазом? Почему за все время в Америке я почти не видела пьяных? Только разве среди нищих, бродяжек, побирающихся как раз на выпивку. И это в то время, как человек, шатающийся на нетвердых ногах, бормочущий под нос что-то невразумительное или, наоборот, орущий песни во все горло — картина в России привычная. Йел Ричмонд отчасти отвечает на этот вопрос: «Американцы больше пьют вина и пива, а русские — крепкие напитки, водку и коньяк».
Отношение американцев к пиву как к серьезному алкоголю меня всегда забавляет. Семнадцатилетний Ник вернулся с вечеринки у приятеля. Наутро в доме похоронное настроение. Что случилось? «Ах, не спрашивай, — говорят огорченные родители, — вчера Ник впервые выпил целый стакан пива. Так вот и становятся алкоголиками». Моя студентка Сэра решила порвать со своим бойфрендом: «Я думаю, что он пьяница: он может выпить за один раз две банки пива».
Правда, красное сухое вино американцы любят. Пьют его обычно перед сном. Мода эта пришла из Франции и Испании. Считается, что так эти европейцы эффективно предупреждают болезни сердца.
Не видно пьяных американцев и потому, что пьянство — большой позор. Российское сочувственное отношение к «принявшему на грудь» в Америке вызывает большое удивление. Уж раз ты выпил и опьянел, постарайся хотя бы это скрыть.
В отеле «Мэйли екай корт» в Гонолулу я зашла утром в бар выпить чашечку кофе. Пожилой бармен, взглянув на меня внимательно, спросил: «И рюмку коньяка?» Но увидел мою реакцию, извинился и объяснил: «Мне показалось, что вы из России. Тут ко мне каждое утро приходят двое русских из номера „люкс“ и просят дать им по стакану коньяка. Иногда после этого еще и еще... Мне не жалко, я наливаю. Только не пойму, почему они в номер-то не заказывают. Ведь там никто не увидит, что они пьяные, а здесь же в баре все на виду».
И все-таки алкоголики в Америке есть. Я, правда, знаю об этом больше по статистике, но косвенно еще и по той популярности, которой пользуются здесь общества анонимных алкоголиков. Для меня было настоящим шоком, когда я узнала, что Мэри Пирсон, такая гармоничная, такая светлая, лечилась именно в этом обществе.
Жизнь у Мэри в годы ее детства и юности не была медом намазана. Отец рано умер. Девочке пришлось три раза приспосабливаться к разным отчимам. В 16 она уже уехала из дома, работала, училась. А потом влюбилась в Тома, «человека без недостатков», по ее словам, кроме одного: он оказался запойным пьяницей. И Мэри тоже стала выпивать. Однажды, будучи сильно пьяным, он погиб в автокатастрофе. Тогда Мэри от отчаяния запила по-черному. Вскоре она почувствовала, что гибнет, что самой ей не справиться со своей бедой. И пришла в Общество анонимных алкоголиков.
Отделения этого Общества открывались у нас тоже, но в последнее время о них что-то не слышно. А в Америке они работают успешно. Суть их деятельности, как я поняла со слов Мэри, сводится вот к чему. Люди, уставшие от презрения окружающих, от непонимания их проблем, от безнадежной борьбы со своей порочной привязанностью, собираются вместе. Не для того, чтобы кто-то в очередной раз прочел им наставление, а чтобы поделиться друг с другом своей бедой. Изо дня в день они начинают понемножку сокращать потребление крепких напитков. Этим маленьким победам каждого радуются все. Кто-то не выдерживает, срывается. Тогда остальные его поддерживают, подбадривают. Здесь нет никаких лекарств, никаких зашитых ампул. Есть только собственная воля, укрепленная волей десятков других.
Работа Общества, по мнению специалистов, — наиболее эффективная форма борьбы с пьянством. Сильнее, чем запрет продавать алкоголь раньше 21 года. Сильнее, чем штраф за распитие спиртных напитков в общественных местах. Хотя все это, конечно, тоже действует. Борьба с алкоголем приветствуется и руководством компаний. Все чаще здесь устраивают корпоративные праздники не по вечерам, после работы, а днем, во время ланча. И приглашают не только самих сотрудников, но и членов их семей. И, разумеется, никакого алкоголя на столах.
Толстяки
Их довольно много при том, что худощавость непременно входит в понятие красоты по-американски... При бесконечном муссировании темы диеты... При часто и с придыханием повторяемом слове «диета». Как при всем этом могло появиться такое количество толстяков?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88