Аннотация
Это — мир древней магии и средневековой алхимии.
Мир, которым правят Мастера Огня, Воды, Земли и Воздуха.
Это — мир, который лежит буквально в двух шагах от нас, вот только не способны мы заметить, как испепеляют обидчика — в защиту своего господина — огненные саламандры, как летят — в час грозной опасности — по небу земные драконы.
Это — мир злосчастных волков-обортней и мудрых волшебников далекого Востока. Мир, где будущее смешивается в хрустальных колбах и ретортах, Судьба читается по старинным книгам, а магическая война несется на крыльях мистических Четырех Стихий…
Мерседес Лэки
Роза огня
Пролог
Золотая, как солнце, раскаленная добела саламандра, извиваясь, танцевала на постаменте из мексиканского обсидиана — черного стекла, рожденного в сердце вулкана. Саламандра двигалась и замирала, подчиняясь мелодии, слышной только ей одной; она была единственным источником света в абсолютной темноте комнаты. Принимая то облик человека, то форму маленькой ящерки, она служила глазами и ушами магу, призвавшему ее. Он был Мастер, Повелитель Огня, и все создания огненной стихии подчинялись ему. Они приносили ему вести из мира, ныне для него закрытого. Мог ли он мечтать о лучших вестниках? Где огонь — там саламандры: в пламени свечи, газовой горелке, топящейся печке, в топке паровоза, в вихре лесного пожара. Каждая спешила сообщить об увиденном своему господину. Что видела одна — видели все; заговори с одной — заговоришь со всеми, такова их природа.
Терпение саламандр было бесконечным; но Повелитель Огня — смертный — им не обладал. Вскоре он устал смотреть на танец саламандры и решил дать ей поручение. Достаточно было мысленного приказа: послушная его воле саламандра покинула обсидиановый диск и повисла над плотным листом кремовой бумаги. Это была особая бумага, куда более дорогая, чем могло показаться. Вытисненный на ней водяной знак был монограммой владельца, а не производителя.
Повелитель Огня заговорил из глубины обитого бархатом вольтеровского кресла; его голос возник из темноты словно голос дракона Фафнира из пещеры.
Он знал — пришло время составить письмо. «Дорогой сэр, — начал диктовать он, и саламандра запорхала над листом бумаги, выжигая на нем каллиграфические буквы. — Я обращаюсь к Вам, поскольку нуждаюсь в особого рода учителе для моего…»
Он задумался. Как описать апокрифическое дитя его воображения? Сын? Одинокий, хрупкий, лишенный игр и веселья сверстников? Нет, лучше пусть детей будет двое. Если болезненного мальчика недостаточно, пусть будет еще и умненькая любознательная девочка.
«…для моих детей. Оба они в умственном отношении развиты не по возрасту; но сын — инвалид, страдающий от недуга, который свел в могилу его мать; дочь — жертва предрассудков, лишающих представительниц ее пола возможностей, предоставляемых мужчинам. Ни один из них не может получить соответствующего их способностям образования в обычной школе».
Он тщательно взвесил каждое слово и остался доволен. Вполне соблазнительно для «просвещенного» современного мужчины-учителя — как раз то, что нужно. Впрочем, возможно, лучше ориентироваться на женщину? Обладающему подобной квалификацией мужчине работу нетрудно найти, а вот у женщины таких возможностей меньше… Да что там: стремящаяся к научным занятиям женщина, если она не обладает собственным доходом, лишена всяких перспектив, не имея богатого отца или снисходительного мужа. Прав у женщины по законам этого штата — да и большинства других — нет никаких: она движимое имущество, собственность родителей или супруга. Ей не доступна никакая карьера, она может быть лишь учительницей, швеей, нянькой или прислугой. Закон запрещает женщинам занятия бизнесом, их берут на фабрики только как самых неквалифицированных работниц. Конечно, в последнее время появилось несколько женщин-врачей и даже ученых, но в той области, которая интересовала Мастера Огня, такое возможно лишь при поддержке денег или покровителя-мужчины. А ему как раз и нужен тот, у кого нет никаких возможностей: такая помощница будет послушной…
«А потому мои требования носят специфический характер, отражающий интересы детей: учитель должен владеть классической латынью, древнегреческим, средневековым французским и немецким, а также латынью, на которой написаны средневековые трактаты. Знакомство с древнеегипетским или кельтским языками было бы приятным дополнением».
Саламандра внезапно подпрыгнула над листом бумаги и открыла удивительно яркие голубые глаза. Из безгубого рта раздался пронзительный тонкий голосок.
— Мы отсеяли всех кандидаток, кроме пяти, — сообщила она. — Одна живет в Чикаго, одна — в Гарварде, три — в Нью-Йорке. Только жительница Чикаго разбирается в древних языках и немного знакома с иероглифами. Остальные владеют европейскими языками, они менее эрудированны, но…
— Но что? — спросил он.
— Более привлекательны, — прошипела саламандра, открыв пасть в беззвучном смехе.
Мастер Огня фыркнул. Было время, когда смазливое личико имело для него значение; теперь же это никакой роли не играло.
— Родственники у них есть? — спросил он.
— Та, что живет в Чикаго, недавно осиротела; одна из жительниц Нью-Йорка имеет опекуна, которому до нее нет дела и который растратил все ее состояние. Она этого еще не знает. От остальных семьи отреклись из-за их неподобающего поведения: девушки — суфражистки, защитницы прав женщин, и поэтому изгнаны из родительских домов.
Да, соблазнительно… Однако не раз случалось, что родители прощали заблудших овечек и снова принимали их в свои объятия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126