а те, кто нетерпеливо выглядывал из машин, ожидая, когда же на фоне неба появятся очертания башни, считали ее чудом человеческого гения, что отмечает печатью таланта всех людей, включая, естественно, и их самих.
В час, когда Пербрайт въезжал на огромную бетонную площадку перед «Нептуном» (ту, что он несколько раз назвал «двором», вослед всем известному презрению главного констебля к выходкам распоясавшихся нуворишей), заключенный в башне автомат не работал. Тем не менее Пербрайт смог оценить другие столь же впечатляющие особенности здания: нежно-розовый фасад, усыпанный черными звездочками, матерчатые теневые навесы в нарядную полоску, скульптуры голеньких нимф, играющих в чехарду перед парадным входом, сам парадный вход — короткий, но широкий портик, обрамляющий две огромные вогнутые плиты толстого стекла, снабженные мощным пружинным механизмом, чтобы гостеприимно реагировать на самую робкую попытку новичка приобщиться к жизни высшего общества.
Пербрайт поставил свою видавшую виды полицейскую машину в один ряд с полудюжиной роскошных автомобилей, уже находившихся на площадке. На одном из них был номер, сообщенный броклстонским констеблем — очевидно тем самым румяным парнишкой, что с напускным безразличием стоял в глубине площадки.
Мягко толкнув локтем одну из стеклянных плит, Пербрайт пересек четверть акра темно-зеленого ковра и подошел к стойке портье. По ту сторону и чуть ниже этого внушительного барьера сидела девушка и явно вязала под столом. При приближении инспектора она подняла меланхоличное недоверчивое личико.
— Да? — Ее взгляд опять опустился на спицы.
— Я бы хотел поговорить с директором, если он не занят.
— С мистером Барраклоу? — Похоже, девица сочла, что Пербрайт не заслуживает второго взгляда.
— Да, если его так зовут.
— Я посмотрю, на месте ли он. — Она довязала ряд до конца, сунула шерсть в какое-то углубление под стойкой и встала. Пербрайт был слегка ошарашен, увидев большую часть ее бедер в шелковых чулках. Наряд, явно задуманный с целью превратить ее в сногсшибательную копию «хозяйки» американского ночного клуба, на деле только отвлекал своей экстравагантностью от той доли очарования, которая была ей отпущена. Лениво покачиваясь, она подошла к двери в конце стойкими ее бедра тряслись и подрагивали, в невыносимой тесноте чулок, провоцируя мужчин «на всякие глупости» не больше, чем порция бланманже на подносе у официанта.
Пербрайт повернулся к стойке спиной и уныло оглядел огромное пустое фойе, залитое мягким светом, нисходившим от оранжевых панелей на потолке. В каждой из трех боковых стен находилась высокая дверь черного цвета с позолотой и застекленной верхней половиной. Двери, как он полагал, вели в бары и ресторанные залы. Холл незаметно сужался к противоположному концу, откуда начиналась широкая лестница наверх. В первый момент Пербрайта удивило отсутствие лифта, но вскоре знакомое сдавленное урчание привлекло его внимание к тому, что он поначалу принял за круглую опорную колонну в самом центре фойе. Колонна треснула и вскрылась, как кожура какого-нибудь экзотического' фрукта из сказок «Тысячи и одной ночи», выдавив из себя круглого человека с профессиональной улыбкой. Ослепительные манжеты мешали разглядеть все остальное. Человечек бодро направился к Пербрайту, забавно двигая локтями, словно подгребал к нему на лодке. Он остановился, избежав столкновения с инспектором в самый последний момент.
— Сэ-эр? ,
Пербрайт вскинул брови и перевел взгляд на сталагмит лифта.
— Джинн из лампы?
Улыбка толстяка была прочно прикручена к месту, но остальные предметы меблировки его лица слегка сдвинулись: он явно был выше легкомысленного остроумия.
— Или, вернее, мистер Барраклоу? — поправил Пербрайт.
Директор кивнул и положил руку на стойку, за которой опять появилась голенастая регистраторша.
Пербрайт протянул ему удостоверение.
— Я бы хотел, — сказал он, — установить присутствие в вашем отеле одного джентльмена и задать ему несколько вопросов.
— Кто-нибудь из персонала?
— Скорее, из гостей.
Тучка, на миг омрачившая лицо директора, улетела. В это время года дешевле потерять клиента, чем одного из работников. Он повернулся к девушке.
— Регистрационную книгу, пожалуйста, Дорабел.
— Есть одно маленькое осложнение, — сказал Пер-брайт. — Я не знаю точно имени этого человека. — Барраклоу пожал плечами и собирался уже отменить свою просьбу, когда Пербрайт добавил:— Но я могу дать вам два имени на выбор.
Директор все более подозревал, что зловещие полицейские шуточки — лишь прелюдия к главной цели визита: выманить выпивку за счет заведения. Он быстро перебрал в уме все недавние случаи противозаконных деяний в «Нептуне», которые теоретически могли попасть в круг зрения властей.
— Я надеюсь, — сказал он, принимая роскошно переплетенный том из рук Дорабел, — что эти ваши вопросы не создают никаких проблем. Лучше не делать ошибок, чем потом исправлять их.
Та часть мозга, которая занималась просеиванием возможных причин визита инспектора, неожиданно наткнулась на лекцию с демонстрацией слайдов, проведенную в прошлую среду вечером в одном из отдельных кабинетов для группы членов флаксборской торговой палаты. Слайд, который на следующее утро обнаружила среди пустых бутылок и принесла ему пунцовая от смущения горничная, предполагая весьма вольное толкование темы лекции — «Коммерческие девиации на Ближнем Востоке».
— Возможно вам лучше пройти в мой кабинет, — поразмыслив, пригласил инспектора Барраклоу. Он взял книгу и провел Пербрайта через одну из черных дверей и потом по коридору в небольшую комнатку спартанского вида, где из мебели имелись лишь шкаф для документов, старомодный неприбранный стол и сонетка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57