Даница (во время беседы кладет случайно руку в карман и, обнаружив там записку, вытаскивает ее). Вот, вот опять. Вы всегда заводите беседу, и я забываю о самом важном. С каких уж пор я ношу в кармане бумажку, на которой тетя записала расход денег, что вы ей дали.
Адвокат. Еще будет время для этого.
Даница. И все же, кончим с этим. Тетя меня очень просила.
Слышны голоса.
Адвокат. Это, конечно, они? Я не хотел бы с ними встречаться здесь.
Даница. Почему?
Адвокат. Надоели они мне. Нет от них покоя ни в конторе, ни дома.
Даница. Так вы знакомы с ними?
Адвокат. Теперь познакомился. Раньше никогда их не видел. Это всё люди неизвестные и не показывающиеся на глаза. Но когда вдруг неожиданно сваливается какое-нибудь завещание богатого покойника, они появляются, начинают ходить от одного адвоката к другому, целыми днями торчат у дверей опекунского судьи.
Даница. Кажется, всё близкие родственники покойного?
Адвокат. Возможно, но когда будет вскрыто завещание, эта близость окажется прямо пропорциональной той сумме, которую каждому из них покойник оставил.
Слышен шум.
Это они! Я лучше удалюсь. До свидания! (Идет.)
Даница. А тетины счета?
Адвокат. Я ведь сказал вам, успеется! (Уходит.)
Даница снова берет поднос.
Явление седьмое
Родственники, Даница.
Агатон выходит первым из комнаты, за ним все остальные. Проходят по сцене и идут в заднюю комнату, откуда направляются дальше по дому. Таким образом, в этой сцене они появятся еще раз, и через стеклянные двери будет видно, как они идут по коридору. Сейчас, пересекая сцену, они не обращают внимания на Даницу. Трифун, проходя мимо Даницы, ставит пустую чашку на поднос.
Mича (проходя мило Даницы). Вы еще здесь – это очень приятно! (Уходит за остальными.)
Явление восьмое
Даница, тетка.
Тетка (входит в среднюю дверь). Где ты, девочка, что так долго?
Даница. Я еще не всех угостила.
Тетка. А где же гости?
Даница. Ходят по дому, всё разглядывают.
Тетка. Что же они не выпили кофе?
Даница. Я им предлагала.
Тетка. Адвокат приходил?
Даница. Приходил.
Тетка. Ты показала ему счет?
Даница. Хотела показать, тетя, но он какой-то странный человек. Все время говорит о других вещах.
Тетка. Не люблю я иметь дело с чужими деньгами. Люблю отчитаться в них.
Даница. Хочу тебя спросить кое о чем, тетя.
Тетка. Спрашивай.
Даница. Когда этот дом примет наследник, мы не останемся жить в нем?
Тетка. Не останемся.
Даница. Где же мы будем жить?
Тетка. Там видно будет.
Даница. Мне бы так хотелось вернуться в наш старый домик! Он был, конечно, мал, но у нас был там садик. А потом, не знаю, может быть, он мне тем нравился, что я прожила в нем почти все свое детство.
Тетка. Тот домик снесли сразу же, как только мы из него выехали. Это было восемь лет назад.
Даница. А где мы жили до этого домика?
Тетка. Разве ты не помнишь?
Даница. Помню… словно во сне. Небольшой мощеный двор, одно дерево и… Тогда мама была еще жива, правда?
Тетка. Да!
Даница. А отец?
Тетка. Отец умер давно, очень давно. Я его не помню. Но почему ты задаешь мне такие вопросы?
Даница. Так, вспомнила. Только что один из наследников беседовал со мной о том, где мы будем жить, и я вспомнила тот домик.
Тетка. Не думай об этом; довольно у нас и других забот. Возьми-ка лучше этот поднос, и пойдем. Кофе остыл, и, как ты сказала, никто не хочет пить его.
Даница. Да, да! (Берет поднос и идет за теткой.) Зачем их дожидаться?
Обе уходят.
Явление девятое
Родственники.
Агатон (входит из задних дверей, за ним остальные). Ну вот, всё посмотрели!
Вида. Богатство, настоящее богатство!
Танасие. Умел покойный жить!
Сарка. Ах, этот серебряный будильник!
Симка. А подсвечники… что ты скажешь о серебряных подсвечниках?
Сарка. Мне будильник нравится. Я привыкла, никогда у меня в доме его не было, а привыкла.
Трифун. Как же ты могла, черт возьми, привыкнуть, если у тебя его не было?
Сарка. Мой первый муж спал так, что хоть из пушки стреляй – не разбудишь, царство ему небесное, но второй будил меня несколько раз за ночь: настоящий будильник. Возле него я и привыкла.
Гина. А что ты скажешь, Симка, о сервизе. Чистое серебро на двадцать четыре персоны.
Сарка. Ты, Гина, должно быть, заплакала, когда увидела этот сервиз.
Вида. Боже мой, чего тут только нет! И все сторожит чужой человек, какая-то тетка.
Mича. И ее племянница.
Вида. Оставь в покое племянницу! Я хочу что-то предложить, Агатон.
Агатон. Ну, говори.
Вида. Я скажу, что мы, родственники, а не чужой человек, должны позаботиться о доме и об имуществе.
Танасие. Разумеется! Потому что, скажи, Агатон, кто поручится за эту тетку?
Гина. Кто знает, сколько вещей уже вынесено из дома?
Вида. И сколько еще будет вынесено за сорок дней!
Сарка. Ю-у, мой будильник!
Трифун. Ого, с каких это пор он твой?
Танасие. Тут есть вещи и почище будильника.
Вида. Надо, кум Агатон, кому-нибудь из нас поселиться в доме, чтобы все это сохранить.
Сарка. Ну да, могла бы поселиться, например, я.
Вида. Почему непременно ты?
Сарка. Я – вдова, свободнее всех, мне проще, чем вам.
Симка (Агатону тихо). Ты слышишь, Агатон, эти разговоры?
Агатон. Слышу.
Симка. И ты, конечно, не допустишь, чтобы поселился кто-нибудь другой? Если кому и поселяться, то прежде всего тебе.
Агатон. Я как раз и думаю об этом.
Симка. Нечего тут думать, если не хочешь, чтобы кто-нибудь опередил.
Агатон. Пожалуй…
Симка. Не говори «пожалуй», а делай, не то боюсь, что поселится Гина.
Агатон. Конечно! Давай что-нибудь придумаем. (Громко.) Мы с Симкой уходим. Незачем тут сидеть. Угостились, выпили кофе, осмотрели дом, нечего здесь сидеть! Пойдем, Симка! Оставайтесь с богом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23