Спира, Бошко, Таса и Мика. Вот здесь четыре ветки идут книзу.
Агатон. Вижу.
Прока. А видишь ту ветку, которая опускается от Мики вниз?
Агатон. Вижу. Ну так что?
Прока. Это я.
Агатон. Ты?
Прока. Да, потому что я сын Мики.
Агатон. Если это ты висишь на этой ветке, так знай: низко ты спустился.
Прока. Разве теперь не ясно, как день? Это документ, братец!
Сарка. Но если так, Прока, то должна и я висеть на какой-нибудь ветке, а не только ты.
Трифун. Как было бы хорошо, если бы Агатон сначала объяснил нам, откуда у него такое близкое родство.
Агатон. Мое родство – известно.
Гина, Агатон, Вида, Трифун, Сарка. Объясни!
Агатон. Ну, если мы начнем отвлекаться разными деталями, то никогда не кончим; лучше перейдем к делу; произведем раздел наследства по-дружески и по-братски, как подобает такой приличной семье.
Прока. Послушаем, что ты предлагаешь!
Агатон. Начнем хотя бы с Сарки.
Сарка. Почему ты всегда начинаешь с меня?
Агатон. Да так, ты всегда оказываешься под рукой. Итак, начнем с Сарки. Что ей нужно? Один рот – нет хлопот.
Сарка. Тебя не касаются ни мои рты, ни хлопоты. Ты делай, что полагается.
Агатон. Я должен считаться и с потребностями. У тебя, например, одни потребности, у меня – другие.
Сарка. Смотрите, пожалуйста! Агатон. Не скажешь ведь, что ей нужно приданое? Нет! Нет! Оно ей не нужно. Два раза выходила замуж, достаточно с нее.
Сарка. Почему достаточно? Какие у тебя основания говорить, достаточно мне или нет? Я лучше знаю, достаточно или нет.
Агатон. Иное дело, если бы у тебя были дети, но ты и на это не годна.
Сарка. Опять! Ию! Теперь ты станешь говорить, что я не годна! А почему не годна?
Агатон. Да вот, два мужа было – и ничего! Сарка. Было, действительно было, но разве я виновата, что мне времени не хватило. Сколько я прожила за первым мужем? Два года… а за другим – три года и семь месяцев, и это, братец мой, пролетело, как одно мгновение, не было времени и родить! Некогда мне было, а не то, что я была не годна. И при чем тут дети, ведь и у тебя нет детей, что же из этого?
Агатон. Да я не упрекаю, а говорю, что если бы у тебя были дети, ты могла бы и больше получить; а так, думаю, довольно с тебя пяти тысяч динаров наличными и всей кухонной посуды.
Сарка. Ию-у, ию-у, ию-у! Как тебе не стыдно, Агатон! Как будто я выпрашиваю что-то у вас. Я не выпрашиваю, а требую то, что мне полагается.
Агатон. Хорошо, дадим тебе еще серебряный будильник. Вот!
Сарка. Возьми его себе, Агатон, и поставь на серебряный поднос, он будет красивее выглядеть.
Танасие. Правда, Агатон, ты все решаешь с потолка.
Агатон. Постой, братец! Я вношу предложение. Потом мы его обсудим. Если нужно – срежем, если нужно – прибавим. Будьте только терпеливы. Вида. Ну, говори дальше.
Агатон. Проке и его Гине пусть достанется принадлежавшее покойному поле на Малом Мокром Лугу и десять тысяч динаров наличными.
Прока (вскакивая). Ого? Возьми это себе, а я хочу получить свою долю!
Агатон. Это и есть твоя доля.
Гина. Бесплодное поле, которое не стоит и понюшки табаку. Посмотрите, что он вытворяет с нами!
Прока. Я хочу, чтобы Агатон сначала сказал, чего он требует для себя; что, по его мнению, полагается ему.
Все (кроме Силки). Да, да, пусть скажет!
Агатон. Скажу, когда придет время.
Все. Нет, нет, сейчас, сейчас скажи!
Прока. Мы хотим сейчас знать, а потом будем и себе отмеривать твоей мерой.
Агатон. Я думал, братцы, сначала выделить вам, а мне – что останется.
Прока. Ну да, что останется! Нам поле на Мокром Лугу, и кухонная посуда, и по две-три тысячи динаров, а все остальное – тебе! Мы хотим сперва знать, что, по-твоему, должно принадлежать тебе?
Все. Да! Да!
Агатон. Ну, хорошо, я вам скажу. Принимая во внимание, что я ближайший родственник…
Несколько голосов. Ну, уж извини! Почему это?
Агатон. Хорошо, ну тогда так: принимая во внимание мои родственные связи с покойным, принимая во внимание, что я глава семьи…
Трифун. Опять он свое! Почему ты глава семьи?
Агатон. Потому, что от имени семьи разговаривал с адвокатом я, а не ты. Итак, если хотите, слушайте: принимая во внимание родственные связи, принимая во внимание, что я глава семьи, принимая во внимание мои личные и общенародные потребности, принимая во внимание все обстоятельства и события в данный момент, я полагаю, что мне прежде всего принадлежит этот дом.
Все (общий крик). У-у!!
Агатон. Постойте: этот дом со всей мебелью, считая и будильник…
Сарка. И будильник, и поднос, и все остальное…
Агатон. Да, и все остальное, Затем…
Трифун. Как, еще?
Агатон. Конечно, еще!
Прока (Трифуну). Оставь его, пусть скажет!
Агатон. Затем, мне должны принадлежать и лавки на Теразии.
Все. Ого!
Агатон. Это еще не все.
Танасие. Ну, конечно, не все!
Прока. Затем виноградник с дачей на Топчидерском холме.
Все. Ого!
Трифун. Может быть, и акции народного банка?
Агатон. Конечно, и акции народного банка.
Прока. А мне поле на Малом Мокром Лугу?!
Сарка. А мне кухонная посуда?!
Мича. А я словно вовсе не существую?!
Агатон. Действительно, не существуешь, братец.
Трифун (Миче). Конечно, не существуешь! Неужели тебе не ясно, что здесь существует только Агатон?
Танасие. Может быть, я ближе покойному, чем Агатон!
Симка. Молчал бы ты, Танасие!
Вида. Ю-у, почему ему молчать?
Прока. Братья и сестры, разве вы не видите, что это не семейная беседа, не соглашение, а грабеж?
Сарка. Конечно, грабеж! Ему акции народного банка, а мне кухонная посуда!
Трифун. Мы не пятьдесят две тысячи триста семьдесят четыре волостных жителя, чтобы Агатон кричал нам: «Смирно!», а мы становились бы во фронт и дрожали.
Начиная с этих слов Трифуна и до окончания действия Диалог проходит очень горячо и живо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23