Казалось, она хотела испытать все, что обещал ей этот человек, и в ответ подарить ему все, что он может пожелать от женщины.
— Мой дом ждет вас. Позвольте мне показать вам, как можно любить.
Рука Элизабет, покоившаяся на плече Рамиэля, инстинктивно сжалась. Желание, которым только что светились ее глаза, исчезло.
Он слишком много сказал и слишком рано.
Резко убрав руку с его плеча, Элизабет отступила на шаг и присела в реверансе.
— Танец закончился, лорд Сафир. Благодарю вас.
И повернулась к нему спиной — в который раз.
Рамиэль, прислонившись к стене, мрачно наблюдал, как удаляющаяся фигура Элизабет смешивается с толпой. Слухи уже распространились по всему залу, и мужчины наперебой приглашали миссис Петре на следующий танец. Престарелые компаньонки демонстративно загораживали своими телами юных воспитанниц, когда Элизабет проходила мимо.
Перевалило за полночь, когда над танцующими парами раздался взрыв смеха. Рамиэль выпрямился. Он слишком хорошо знал этот смех и не мог допустить, чтобы Элизабет досаждали мужчины вроде лорда Хиндваля. Еще один недопустимый промах в поведении Эдварда Петре. Он обладал правом и привилегией защищать свою жену, но не сделал этого; вмешательство же Рамиэля лишь ухудшит ее положение в глазах общества.
Поравнявшись с Элизабет, он увидел, как лицо Хиндваля побагровело. Семидесятивосьмилетний повеса неожиданно резко повернулся и пошел прочь с гордо выпрямленной спиной.
Элизабет посмотрела на Рамиэля.
— Я лишь спросила, не состоит ли он, случайно, в обществе уранианцев.
Рамиэль с облегчением рассмеялся.
— Отвезите меня домой.
Он встревоженно посмотрел в ее карие глаза.
— Ко мне домой, лорд Сафир. Эдвард не вернулся на бал, и я осталась без экипажа.
— Сейчас я уже не ваш учитель, не буду я им и в экипаже.
Элизабет вздернула подбородок.
— Вы прикоснетесь ко мне против моей воли?
Но оба понимали, что она не будет сопротивляться. Рамиэль лихорадочно обдумывал, как им обоим незаметно покинуть зал. Теперь, когда он знал наверняка, что будет обладать Элизабет, для него вдруг стало важным сохранить незапятнанной ее репутацию.
— Я подгоню свой экипаж ко входу и пошлю за вами лакея. Нас не должны видеть вместе.
Чувство благодарности смягчило напряженное выражение ее лица.
— Благодарю.
Лакей с невозмутимым видом принял от Рамиэля необычно щедрые чаевые.
— Когда я тебе прикажу, ты позовешь миссис Петре и проводишь ее до моего экипажа. Но если ты об этом хоть одним словом с кем-нибудь обмолвишься, я тебя лично кастрирую и отправлю в Аравию, где евнухов продают как проституток.
Выпирающий кадык лакея нервно дернулся.
— Слушаюсь.
Рамиэль хорошо платил своим слугам, и те, в свою очередь, добросовестно выполняли все его приказы. Через десять минут экипаж уже стоял перед домом.
— А теперь ступай, — приказал Рамиэль лакею.
Влажный коварный туман плотной завесой окутал ночь и тонкими струйками просачивался внутрь экипажа. Рамиэль откинул голову на кожаную спинку сиденья в тщетной попытке совладать с нахлынувшими на него чувствами и желаниями. Он не сдвинулся с места, когда дверца экипажа открылась и вместе с ночным воздухом внутрь кареты ворвался аромат волос и разгоряченного тела Элизабет. Не успела она расположиться напротив Рамиэля, как дверца захлопнулась и карета, качнувшись, рванула с места.
— Во вторник вечером я чуть не разбилась об уличный фонарь.
Рамиэль открыл глаза и уставился на вырисовывавшийся перед ним черный силуэт. Она дотронулась до него, но еще не доверилась.
— Ты пострадала… и ничего мне об этом не сказала?
— Пострадала скорее моя гордость, нежели голова.
Ее голос, звучавший так близко, в то же время казался очень далеким. Слабый свет уличного фонаря на мгновение осветил ее лицо.
— В тот вечер я очень сильно испугалась. Вокруг не было ни души, только я да кучер. Из-за сильного тумана мы ничего не видели. В любую минуту карета могла упасть в Темзу. Но я думала лишь о том, что могу умереть, так и не познав настоящей любви. Можно я вас поцелую?
Горячая волна прошла по телу Рамиэля.
— Снимите капор.
Через минуту его взору предстал изящный силуэт ее гладко причесанной головки. Послышался скрип пружин. Элизабет скользнула на самый край сиденья, и Рамиэль почувствовал через слой одежды, как ее колени прижались к его ногам.
Он слегка наклонился вперед, вздрогнув всем телом, когда Элизабет обхватила его голову затянутыми в кожаные перчатки руками. Но уже через секунду она порывисто откинулась назад.
— Элизабет…
В то же мгновение она, уже без перчаток, вновь держала в своих теплых ладонях его лицо, нежно проводя пальцами по его смуглым щекам и подбородку. Рамиэль закрыл глаза, чувствуя, как волна наслаждения, граничащего с болью, охватывает его. Он так долго ждал…
— Твоя кожа на ощупь отличается от моей.
Рамиэль, с трудом сдерживая смех, открыл глаза, сильно жалея о том, что не зажег внутри кареты лампы. В темноте он не мог наблюдать за тем, как под влиянием разгорающейся страсти менялось выражение лица Элизабет.
— Ты женщина; я мужчина.
Рамиэль, затаив дыхание, терпеливо ждал, пока наконец не увидел, как Элизабет потянулась к нему и оказалась так близко, что он почувствовал тепло ее кожи на своем лице.
Вдруг карета резко подпрыгнула, и губы Элизабет уткнулись Рамиэлю в подбородок.
— Извини.
— Все в порядке, не останавливайся.
Если бы она это сделала, он бы не сдержался и тут же овладел ею.
— Вот так. — Рамиэль вытянул в стороны руки и уперся ими в стекла окон. — А теперь попробуй еще раз.
Элизабет медленно наклонилась вперед и нежно коснулась губами его рта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93