О десятках миссионеров, прибывших в город. О дипломатах, их семьях и слугах.
– Кому-нибудь известно, на сколько хватит запасов еды и воды?
Леди Гленкарти покачала головой:
– Невозможно сказать. Мы даже не знаем, сколько человек нашли здесь убежище. В бакалейных магазинах остались только пустые полки, а «Отель де Пекин» снабдил нас бесчисленным количеством ящиков с шампанским. Если вода закончится, мы устроим грандиозный праздник.
Они остановились у входа в бывшую игорную комнату, превращенную в импровизированную столовую.
– Я позабочусь о том, чтобы детей накормили и отправили в церковь. Комнаты ваших родных находятся в глубине здания, – сказала леди Гленкарти и, помедлив, мрачно изрекла: – Сестре Анжелике следовало пойти с вами. У нее нет никаких шансов выжить в той части города. Ни малейших.
Глаза грозной дамы подозрительно блестели.
Повернувшись, она вошла в столовую. Дети потянулись за ней.
Оливия обошла группу солдат, удивляясь про себя, как изменилась леди Гленкарти. Даже Льюис поразился бы ее сочувствию к сестре Анжелике.
Льюис. Разве можно не думать о нем?
Оливия безжалостно вонзила ногти в ладони.
Он – в ее крови, в душе и сердце…
Она с отчаянием поняла, что никогда не освободится от Льюиса.
Взбегая по лестнице и сворачивая в коридор, ведущий в глубь здания, она гадала, действительно ли Жемчужная Луна и Рори сейчас находятся в церкви вместе с американскими миссионерами и китайскими новообращенными.
Она решила, что, как только повидается с тетей и дядей, узнает, где сейчас Рори и его мать, достаточно ли у лих еды и есть ли спальные места.
Ее снова охватил озноб. Судьба поистине жестока. Она не собиралась знакомиться с женщиной, которой так завидовала, и все же выхода не было. Она должна убедиться в том, что о жене и ребенке Льюиса позаботились. Это самое малое, что она может сделать для человека, которого любит.
Дверь в комнату тетки была приоткрыта, и Оливия услышала, как она жалобно спрашивает, скоро ли можно будет покинуть город.
Девушка нетерпеливо вздохнула. Жаль, что опасность не подействовала на тетю Летицию так положительно, как на леди Гленкарти.
Увидев племянницу, тетушка потрясенно вскрикнула:
– Оливия! Это ты? Как ты могла сотворить такое? Мои несчастные нервы! Они не выдержат твоих проделок! Уильям, скорее иди сюда! Оливия вернулась!
Она принялась целовать и обнимать свою любимицу.
– Каково положение в Татарском городе? – мрачно спросил дядя.
– Ужасное, – вздохнула Оливия. – Весь Торговый квартал сожжен, банды «боксеров» грабят, жгут и убивают, и нигде не найти спасения.
– Ты слышала об ультиматуме?
Оливия кивнула:
– Леди Гленкарти мне рассказала.
– Дела наши плохи. Мы не знаем, идут ли сюда войска и какое сопротивление встречают но пути. У нас нет тяжелой артиллерии и очень мало боеприпасов.
– И беженцы! – раздраженно выкрикнула Легация. – Ты видела, сколько их?! И всех нужно кормить! Не знаю, как мы справимся! Уверена, дело кончится тем, что нам придется есть лошадей!
– Помолчи, Летиция, – урезонил муж. – Пусть Оливия расскажет, что творится в миссии.
– Сестра Анжелика отказывается уходить оттуда, – коротко объяснила она. – Доктор Синклер пообещал привести оставшихся детей в посольство.
– Льюис Синклер?
Летиция Харленд побелела как полотно.
– О Господи, какой ужас! Он еще не знает…
– Что именно? – перебила Оливия, задыхаясь от страха.
Летиция нервно заламывала пальцы.
– Сэр Клод отправил к собору небольшой отряд с приказом привести сына доктора Синклера и других детей. Только…
Смертельная бледность залила лицо Оливии.
– Оказалось, что добраться до собора невозможно. Но солдаты вывели миссионеров и детей из американской миссии.
– Епископ Фавье и его собор полностью отрезаны от посольского квартала, – вздохнул сэр Уильям. – Было решено, что попытка прорваться в собор поставит под удар жизни наших солдат.
Черный водоворот закружил Оливию, угрожая унести в бездонную пропасть. Все силы уходили только на то, чтобы не упасть в обморок. Не рухнуть на пол.
– Хотите сказать, что Льюис спасает других детей, а жизнь его сына тем временем остается в опасности?
– Ты же сама видишь, какой хаос творится на улицах, – пробормотал дядя, избегая ее взгляда. – Мы не смогли известить Синклера.
Оливия, не веря собственным ушам, уставилась на дядю. Он по-прежнему не смотрел на нее. Немного опомнившись, она метнулась к двери.
– Оливия! – взвизгнула тетка. – Вернись! Никто не может добраться до собора! Даже войска!
Оливия схватилась за ручку двери и обернулась:
– Я смогу!
– Оливия, подожди! – воскликнул дядя, подходя к ней. – Летиция права. Это безумие! Самоубийство!
– А миссис Синклер знает, что Рори до сих пор находится в соборе? – спросила Оливия, уже определив кратчайший маршрут.
Дядя тупо глянул на нее, но тут же встрепенулся, что-то вспомнив.
– Миссис Синклер мертва, – глухо пояснил он. – Это случилось несколько месяцев назад, при нападении «боксеров» на деревню, где они жили.
Все закружилось перед глазами. Оливия снова вцепилась в дверную ручку.
– А мы ничего не знали, – торопливо продолжала тетка. Слова обгоняли друг друга, торопясь вырваться на волю. – Зато знал сэр Клод и все остальные… кроме нас. Нам все объяснили только после того, как доктор Синклер приходил сюда и… и…
Она прикусила губу, слишком поздно поняв, к чему привела ее ложь.
– Зачем? Зачем он приходил? – не выдержала Оливия. Собственный неестественно высокий голос резал уши.
Летиция беспомощно воззрилась на мужа, но тот молчал.
– Он… он хотел поговорить с тобой, Оливия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55