Но Оливия упорно продолжала пробиваться к англиканской миссии, не понимая, как она могла находить эту часть города интригующей и экзотичной.
Только бы случайно не повернуть к югу!
Миссия находилась на западе, почти параллельно британскому посольству, но на другой стороне широкой оживленной улицы, ведущей от ворот Чэньмэнь.
Оливия боролась с нарастающей слабостью, то и дело, смахивая со лба капли пота. Если она упадет в обморок здесь, посреди улицы, ее, скорее всего, затопчут.
Но тут она вдруг увидела впереди знакомую черную шевелюру и сильные плечи.
– Доктор Синклер! – позвала она, но голос утонул в уличном гаме.
Сзади опять раздались крики всадников, сопровождавших очередные носилки. Оливия, оказавшаяся прямо на дороге, отчаянно старалась уклониться от надвигавшейся опасности. Но никто не хотел посторониться: слишком хорошо знали бедняки вкус бамбуковых палок, при помощи которых расчищали дорогу для носилок важных чиновников и дипломатов.
– С дороги! – крикнул слуга.
Оливия снова попробовала отскочить.
– Доктор Синклер! – Отчаянно вскрикнула она. – Льюис!
Он повернулся и стал искать взглядом в толпе, Оливия, облегченно всхлипнув, помахала рукой. Но тут безжалостный удар опрокинул ее. Она упала на мостовую, под ноги прохожих и конские копыта, но успела инстинктивно закрыть лицо руками и свернуться в клубочек. Пыль из-под копыт душила ее. Что-то больно ткнуло ее в спинy – то ли чья-то нога, то ли угол носилок. Она задыхалась, ловя ртом воздух. И уже смирилась с неизбежным концом, когда откуда-то из кошмарной тьмы протянулась сильная рука и поставила ее на ноги. Ошеломленная, растерянная, Оливия почти ничего не видела. Льюис схватил ее за плечи и стал трясти как куклу.
– Какого дьявола. – прошипел он, бледнея от страха и ярости, – вы тут творите?
– Я…
Она хватала ртом воздух, тщетно стараясь что-то скачать; носилки остановились, и седок требовал узнать, почему задерживается движение. Сквозь море охватившей ее боли пробилась робкая мысль: неужели она выбила из седла одного из сопровождающих носилки всадников?
– Я хотела добраться до англиканской миссии, – пояснила она, наконец, но тут же осеклась, когда занавеска носилок резко откинулась. Увидев лицо седока, девушка побелела как полотно, и Льюис подхватил ее на руки в полной уверенности, что она вот-вот лишится чувств.
– Из всех идиотских, глупых, бессмысленных выходок… – свирепо начал он, но она уже ничего не слышала.
В носилках сидел Филипп…
Глава 5
Ее голова лежала на его плече. Его руки обнимали ее. Сильные, надежные руки.
Льюис, словно одержимый дьяволом, разрезал испуганно колыхавшееся людское море. Сестра Анжелика и Лань Куй старались не отстать.
Даже у дверей англиканской миссии он не подумал поставить Оливию на ноги.
А она не пыталась освободиться. Боль и усталость взяли свое. Фанатичная ненависть на лицах «боксеров», напавших на виллу, казалось, самым безумным образом слилась с бешенством Филиппа при виде загородивших дорогу людей.
Она ослабела от голода и усталости и была совершенно сбита с толку.
– Положите ее, доктор Синклер, – мягко посоветовала сестра Анжелика.
Льюис оглядел до отказа забитый измученными крестьянками и плачущими детишками двор миссии и покачал головой:
– Здесь каждый дюйм свободного пространства на вес золота. Она не ранена. Только устала. Лучшее место для нее – посольский квартал.
– Но разве вам не следует повидаться с епископом Фавье? – с неожиданной настойчивостью спросила монахиня – Если дела в Северном соборе так же плохи, как…
Оливия боролась с обволакивающей усталостью. Почему сестра Анжелика, такая кроткая и спокойная, вдруг заговорила таким тоном? И почему теперь, когда Льюис доставил сестру Анжелику и Лань Куй в англиканскую миссию, ему необходимо поговорить с епископом Фавье, апостолическим викарием католической церкви?
– Так и быть, сначала зайду к епископу, – неохотно согласился он, – а потом сделаю все, чтобы мисс Харленд благополучно добралась до посольского квартала.
Оливия, конечно, сознавала, что должна потребовать немедленно отпустить ее. Но ей было так хорошо в его объятиях!
Крошечная капелька пота сбегала по оливковой коже его шеи. Интересно, какова эта капелька на вкус, если Оливия осмелится слизнуть ее?
Мужской запах, исходивший от Льюиса, пьянил, как аромат цветов красного жасмина. Смесь пота, его и конского. Едва уловимая примесь одеколона.
Грудью она ощущала гулкое биение его сердца. А от его рук шел жар, как ни странно, утешавший и успокаивающий.
Оливия почувствовала, как опускаются и тяжелеют веки…
Но тут же распахнула глаза, когда он круто повернулся и вынес ее из полумрака миссии на залитые солнцем улицы. – Куда мы идем? – едва ворочая языком, спросила она, поняв, что он направляется не на восток, к посольскому кварталу, а к высоким глухим, покрытым фиолетовыми пятнами стенам Императорского города.
– В Нэйтан, – коротко ответил Льюис. Судя по голосу, он был ужасно на нее зол.
Ощущение комфорта исчезло.
– Что такое Нэйтан? – осмелилась спросить Оливия, когда он стал проталкиваться сквозь толпу.
– Северный собор.
Ей очень хотелось поинтересоваться, зачем им собор, но загорелое лицо Синклера было жестким и непроницаемым, и она промолчала, отчетливо сознавая неприличную легкость, с которой он нес ее. Господи, какой стыд! Ведь ее едва, прикрытая грубым полотном грудь прижимается к его груди!
Льюис не нуждался в эскорте, разгоняющем пешеходов бамбуковыми палками, чтобы расчистить ему дорогу. Он проходил сквозь толпу, как нож сквозь масло, и вскоре они оказались перед воротами Тяньаньмэнь, или Воротами Небесного Спокойствия, откуда можно было войти в Императорский город.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55