Ответная улыбка превратила суровое лицо Калеба в красивое.– Пожалуйста.Рено из дверей спальни бросил на них недовольный взгляд, который никем не был замечен. Головы Калеба и Евы уже склонились над журналами.Без особого желания Рено направился в комнату, где Этан возмущался, что его уложили спать, когда вся семья еще была на ногах.– Вы можете разобраться с этим? – спросил Калеб Еву, показывая на рваную страницу.Она придвинула лампу поближе и нахмурилась над выцветшими письменами.– Дон считал, что эта аббревиатура означает седлообразный пик к северо-западу, – медленно ответила Ева.Калеб услышал колебание в ее голосе.– А что думаете вы?– Я думаю, что это относится вот к чему.Ева перевернула пару страниц назад и показала пальцами на странный знак на поле внизу.На нем действительно была начертана в углу аббревиатура вроде той, что встретилась на последних страницах. Буквы настолько выцвели, что разобрать их было очень трудно.– Если это так, – сказал Калеб, – Рено прав. Это скорее Абахос, а не Платас.Калеб открыл журнал отца и быстро перелистал его.– Вот, – указал он. – Начиная отсюда, земля напомнила отцу об испанской седловине, но…– Но?Калеб снова быстро перелистал журнал и открыл карту, которую он сделал сам, соединив наблюдения отца и свои собственные.– Это горы, которые испанцы называли Лас-Платас, – пояснил он.– Серебряные горы, – перевела Ева.– Да.Возбуждение, охватившее Еву, отразилось в ее улыбке.– Если идти этим путем, – продолжал Калеб, – издалека вершины похожи на испанскую седловину. Но то же самое можно сказать об уйме других вершин.– А они действительно нашли серебро в Лас-Платас?Калеб пожал плечами.– Они нашли серебро где-то на этой стороне Великого Водораздела.– Поблизости отсюда?– Никто точно не знает.Калеб показал на разбросанные гряды вершин на карте. Некоторые поднимались подобно островам от Красной Пустыни до крайнего запада, другие примыкали к Скалистым горам. У основания одной горы было отмечено крестом местоположение ранчо Калеба.Не было никаких отметок у основания других гор, кроме вопросительных знаков в тех местах, где несколько столетий назад могли располагаться старые испанские прииски. Однако страна не была полностью пустынной. Пунктиром были обозначены пути, похожие на притоки невидимой реки, которыми, как предполагалось, испанцы шли с гор, спускались к каньонам и направлялись к югу страны, получившей название Новая Испания.– Но здесь, – сказал Калеб, показывая в центр страны каньонов, – в неделе напряженной езды на запад, еще остались следы вьючных караванов с серебром, которые можно увидеть даже сегодня.– Где?– В нижнем течении реки Колорадо, – произнес Рено из-за спины Калеба. – Правда, испанцы называли ее тогда Тизон.Вздрогнув, Ева резко подняла голову, едва не столкнувшись с Калебом.В глазах Рено светился гнев, который тлел и разрастался с того момента, когда он из спальни увидел, как золотистые волосы Евы касались густой черной шевелюры Калеба, склонившегося над журналами.Ева восприняла гнев Рено без удивления. Он был сердит с того момента, когда Виллоу настояла, чтобы они остались на ночь.Что удивило Еву, так это малыш, который счастливо гукал в его сильных руках. Она отметила про себя, что с момента их приезда он почти не спускает племянника с рук.Для человека мягкого и щедрого, каким был отец Евы, это было бы неудивительно. Но для человека типа Рено… Это поразило Еву. Суровые мужчины, которых она знавала раньше, в любых обстоятельствах оставались суровыми. Для достижения своих целей они использовали силу, и всяк был за себя.Рено был мягок со своими родными, а Ева не строила иллюзий, что его покровительство, его мягкие шутки и улыбки могут распространяться на девушку из салуна.По всей видимости, Рено был сердит на Еву за то, что она втерлась в доверие к Виллоу, а также за галантность со стороны Калеба. Ева чувствовала это всякий раз, когда поднимала взор и встречалась с его гневными зелеными глазами.Но хорошо уж то, что он старался не демонстрировать свой гнев Виллоу и Калебу. Подобную сдержанность Ева не записывала в свой актив. Просто он стремился избежать вопросов, чтобы не говорить в доме сестры о девушке из салуна.– Так мы сюда направляемся? – спросила Ева у Рено. – К реке Колорадо?– Надеюсь, что нет, – ответил Рено. – Я слышал, что испанцы знали кратчайший путь отсюда до Абахоса. Если он есть и мы его найдем, мы сократим наше путешествие на несколько недель.Калеб пробормотал что-то о дураках, потерянных приисках и о лабиринте каньонов, у которых нет названий.Забытый всеми Этан потянулся вперед и схватил яркий шарф, которым Ева повязала голову. Когда ему становилось скучно, он протестовал. Громко.– Пора спать, – крикнула Виллоу из кухни.Ева сдернула шарф с головы. Каскад густых золотистых волос рассыпался по ее плечам. Она наскоро собрала волосы в большой пук. Затем ловко сделала из шарфа куклу, где один узел изображал голову, два других – руки, а низ представлял собой развевающуюся юбку.– Вот тебе, мой сладкий, – шепнула она Этану. – Я знаю, как одиноко бывает ночами.Малыш с удивительной силой сжал куклу. Он помахал ею и счастливо гукнул, что-то говоря ей.Хотя тихие слова Евы предназначались только Этану, Рено услыхал их.. Он прищурился, пытаясь в ее лице обнаружить признаки того, что она хочет вызвать у него сочувствие. Но он увидел только нежность к Этану.Рено нахмурился, отвернулся и напомнил себе, что у всех женщин, даже притворщиц из салуна, достает нежности и доброты, когда дело касается детей.Из кухни вышла Виллоу, забрала Этана и направилась в спальню.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87