В другом он узнал сына одного из влиятельнейших людей Нью-Йорка. Этот юноша, постоянно искавший, чем бы заняться, очень часто становился героем скандальных газетных репортажей.
Лили повела гостей в дом. Они стремительно поднялись по ступенькам. Сама Лили, конечно, быстрее всех. Перед тем как войти, она улыбнулась Кэсси и даже не взглянула на двух других, обычно не слишком доброжелательных подопечных, которые стояли рядом, раскрыв рты от удивления.
Прищурившись от возмущения, Морган собрал остатки оконной замазки в кусочек марли, положил ее в металлическую коробочку и вытер руки. Собрав инструменты, он вспомнил, что оставил свой деревянный ящик в гостиной. Конечно, чтобы не попадаться Лили и ее гостям на глаза, можно было бы просто обойти дом и вернуться во флигель, а ящик оставить в гостиной до утра. Но Морган не любил откладывать на завтра то, что мог сделать сегодня. Во всяком случае, именно это он сказал себе, когда все-таки направился к входу в дом. Дети по-прежнему стояли на крыльце.
– Ее следовало бы пристрелить, – пробормотал Роберт.
– Она просто бесстыжая, – согласилась Пенелопа.
– Нет! – В огромных глазах Кэсси заблестели слезы. – Она хорошая, а вы – злые и грубые.
С этими словами малышка резко повернулась и бросилась в дом. Было слышно, как ее маленькие ножки протопали по лестнице, а затем с шумом захлопнулась дверь ее спальни.
Морган посмотрел на Пенелопу и Роберта.
– И все-таки я права, – упрямо сказала Пенелопа, словно желая защититься.
Морган мрачно пожал плечами. Он не собирался поддерживать кого-то из детей, хотя с раздражением заметил про себя, что полностью согласен с Пенелопой.
Из дома послышались веселый смех и громкие голоса:
– Ну же, Лили! Всего несколько партий! Руки Моргана непроизвольно сжались в кулаки.
– Я сказала «нет», Мелвил, – ответила девушка.
Морган вошел в гостиную. Барт как раз закончил наполнять бокалы. Мелвил взял один для себя, а другой протянул Лили. Она хотела отказаться, но в этот момент заметила Моргана.
Ох, Морган, подумала девушка, и сердце ее бешено застучало. Неожиданно ей захотелось улыбнуться и поинтересоваться, как прошел у него день. Захотелось спросить, видел ли он, как замечательно галопировала ее Полночь. Захотелось сказать ему что угодно, лишь бы услышать его голос.
Но стоило Лили заметить, с каким откровенным осуждением этот человек посмотрел на нее и ее гостей и как при этом исказилось от гнева его лицо, желание улыбаться мгновенно исчезло.
Сердце замерло в ее груди. Его сковали холод и боль. Как могла она забыть? Забыть хоть на миг? Внезапно Лили ощутила страшную усталость. Отчаянную усталость оттого, что вынуждена жить в доме, где все ее презирают. Унылое жилище в Территауне показалось ей теперь милым и желанным. Там по крайней мере на нее никто не смотрел такими глазами. А самое главное – там не было его.
И в ту же секунду Лили охватило возмущение. Ярость, разгоревшаяся с удивительной быстротой, вытеснила из сердца огорчение и разочарование, принеся с собой странное облегчение. Подобно ребенку, которого силой увлекли из дома и который, чтобы выжить, пытается во всем потакать своим похитителям, Лили решила хоть на время стать такой, какой ее представлял себе Морган.
– А знаешь, Мелвил, – сказала она, вновь обретя дыхание, – я подумала и пришла к выводу, что твоя идея насчет покера совсем недурна. Можешь на меня рассчитывать.
– Грандиозно! – воскликнул Мелвил. – Просто грандиозно!
Лили небрежно взяла сигарету. Не дождавшись того, что Морган шагнет вперед и предложит ей прикурить, она склонилась к Барту, который с радостью сделал это.
Морган плотно сжал губы. Ящик с инструментами находился неподалеку от того места, где стояла Лили, держа в тонких, изящных пальцах сигарету. Не выпуская из рук коробку с замазкой, Морган пересек комнату, направляясь к девушке. Ее друзья в это время были полностью поглощены приготовлениями к предстоящей игре.
– Я рад, что вы хоть что-то умеете делать хорошо, – очень тихо, так, чтобы только Лили могла его слышать, с едким сарказмом выдавил Морган. – Неудивительно, что вам недосуг заниматься детьми, – вы ведь курите, пьете и играете в карты не хуже любого мужчины. А это тоже требует времени, не так ли? Сегодня вы произвели на меня большое впечатление, мисс Блэкмор.
В какое-то мгновение Моргану показалось, что от его слов Лили вздрогнула, как от удара, и на ее лице отразилась боль. Но уже через секунду ее глаза заблестели, как сапфиры, она глубоко затянулась сигаретным дымом, а затем деланно рассмеялась:
– Если последние десять лет все считают тебя падшей женщиной, поневоле научишься отлично играть в карты.
Она бросила на Моргана испытующий взгляд, в последний раз с наслаждением затянулась и сунула окурок в банку с замазкой, которую он все еще держал в руках.
– А теперь извините, мистер Элиот, – сказала она и тут же добавила: – Одно из немногих дел, с которыми я справляюсь хорошо, ждет меня.
Лили резко отвернулась и отошла, предоставив Моргану самому справляться с потрясением. Безнадежно испорченная оконная замазка таяла от непотушенного окурка, а сам он, похоже, готов был воспламениться от гнева. За последние несколько недель он извелся оттого, что безуспешно пытался понять эту женщину, что из последних сил старался подавить в себе стремление защитить ее от всего света, что постоянно вынужден был бороться с желанием обладать ею. Нет, тут же мысленно поправился Морган, не с желанием, а с грубой похотью. Просто он давно не был близок с женщиной, и нет ничего удивительного в том, что Лили Блэкмор пробудила его плоть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111