Но кроме этих удобств и того факта, что здесь жило немного больше людей, Прескотт не видел большой разницы между этим городом и тем, что они проехали только десять минут назад. Ко всему прочему на город уже спускались сумерки, и Прескотт все равно не разглядел тех отличий, на которые следовало обратить внимание.
— Вы уверены, что знаете, куда мы едем? — спросил он Люсинду.
— Положитесь на меня, Прескотт. Есть только одно место, в котором Гарик Эмерсон может быть в это время суток.
— Готов поспорить, что это салун.
— Нет. Не салун, а пивная. Не забывайте, что вы в Англии.
— Какая разница? Место для попоек есть место для попоек, как его ни называй.
— Неважно, все равно еще слишком рано для него идти в пивную. Может быть, позже, но не сейчас. А в этот час он, скорее всего, еще ужинает.
— Где, в отеле?
— Нет, в своем доме. Кстати, вот он.
Она указала на изящный трехэтажный кирпичный особняк в георгианском стиле прямо перед ними.
— Это его дом? Я думал, что мы только что были в его доме в деревне?
— У Гарика есть два жилища. В одном он содержит свою жену и детей, в другом…
— Позвольте мне отгадать, свою, э-э, подругу?
— Здесь мы называем их любовницами, Прескотт.
— Дома мы тоже так их называем, но не в обществе женщин. Давно ли вы узнали, что у него есть другой дом и другая женщина?
— Я не могу сказать наверняка, как долго он содержит любовницу, но этот дом он приобрел два года назад.
Прескотт никогда не считал себя гением, но даже самый глупый человек в мире мог понять важность того, что сейчас сказала Люсинда.
— После того, как дядя Герберт нанял его?
— Вы очень проницательны.
— Эмерсону, конечно же, не понадобилось много времени, чтобы потратить украденные в Рей-вене Лэйере деньги, не правда ли?
Прескотт придержал лошадь перед домом, спрыгнул на землю и, взяв Люсинду на руки, снял ее с седла.
— Оставайтесь здесь, — сказал он.
— Разве вы не хотите, чтобы я пошла с вами?
— Я думаю, что это далеко на блестящая идея.
— Вы уверены?
— Я просто убежден.
— Мне совсем не трудно пойти…
— Люсинда, дорогая, я знаю, вы хотите помочь мне, но лучше не суйте свой хорошенький носик куда не следует. Я разбирался самостоятельно с мужчинами много хуже Эмерсона. Вы наверняка заметили, как я рассвирепел. А когда я бываю в таком состоянии, то могу выражаться слишком грубо. Кроме того, я уже давно не ребенок и держать меня за руки совсем не обязательно, а вот придерживать моего коня просто необходимо! Если он убежит, то возвращаться в замок придется пешком. Это будет не слишком приятно, особенно ночью.
— Прескотт, грубые слова мне не в диковинку, я слышала их и раньше.
— Когда вы узнаете меня поближе, у вас может сложиться обо мне плохое мнение. Но по крайней мере, не так сразу. А сейчас оставайтесь с лошадью и никуда не отходите. Ладно?
Люсинда никак не могла сообразить, почему у нее может сложиться плохое мнение, но в целом она прекрасно поняла просьбу Прескотта и молча кивнула.
— Вот и хорошо. Я вернусь через минуту — одна нога здесь, другая там.
«Плохо думать о нем?» — она улыбнулась, видя, как он легкой походкой зашагал к парадной двери дома. Она ни за что на свете не подумает плохо о Прескотте Трефаро. Он ворвался в ее беспросветно скучную одинокую жизнь на своем коне и изменил ее навсегда. Ни один мужчина из тех, кого она встречала раньше, не мог сравниться с ним. Высокий, широкоплечий, потрясающе красивый, с железной волей и в то же время с мягким сердцем, нежный и добрый с каждой женщиной, которая встречалась на его пути, независимо от ее возраста и положения в обществе. Плохо подумать о нем?! Нет, совсем наоборот — если она не будет осторожной и не станет охранять свое сердце, он с большой легкостью сможет овладеть им.
Прескотт рванул ручку двери с такой силой, что, казалось, задрожал весь дом.
«Хорошо, по крайней мере это привлечет чье-нибудь внимание, — подумал он. — Ну а если и нет, то придется стучать до тех пор, пока кто-нибудь наконец не отзовется».
Через минуту молодая женщина в сером в белую полоску платье для прислуги открыла дверь.
— Я хочу видеть Гарика Эмерсона.
— Мистера Эмерсона, сэр?
— Ведь он здесь, не так ли? Мне сказали, что я смогу найти его в этом доме.
— О, да. Это так. Как доложить, кто спрашивает?
— Просто скажите, что новый граф ждет внизу, так что пускай поторапливается. Я не собираюсь ждать целую ночь.
Ахнув, молодая служанка присела в быстром реверансе и исчезла в доме. Заглянув в слегка приоткрытую дверь, Прескотт заметил многочисленные предметы роскоши, которые украшали фойе с мраморным полом — хрустальные канделябры на стенах, сверкающие в свете газовых ламп, зеркала и картины в золотых рамах, блестящие полированные столы и прекрасные вазы, наполненные живыми цветами.
«Этот негодяй действительно купается в богатстве, — подумал Прескотт. — Жаль, что этого нельзя сказать о жене и детях Эмерсона».
— Милорд? — Эмерсон появился, впопыхах выбежав из столовой и вытирая рот льняной салфеткой. За ним по пятам следовала пышная блондинка, на шее которой мерцало ожерелье из нескольких рядов жемчуга, а грудь была чуть прикрыта низким вырезом синего атласного платья.
— К-какие-то проблемы?
— Да, черт побери, проблемы. И к тому же довольно большие. Я думаю, вам будет лучше выйти, чтобы мы могли обсудить их с глазу на глаз.
— Конечно. Как скажете, милорд.
— Гарик, дорогой?
Эмерсон взволнованно повернулся к женщине.
— Изабель, прошу тебя, иди и заканчивай ужин. Я думаю, это не займет много времени.
— Он прав, мэм, — сказал Прескотт, когда Эмерсон вышел наружу. — Это просто секундное дело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97