— Прескотт, сосиски и эти маленькие котлетки были сделаны из баранины. Точнее из мяса молодого весеннего барашка, но это почти то же самое.
— Вы разыгрываете меня?
— Нет, я вполне серьезно.
— Я ел баранину?
Она опять засмеялась при виде испуганного выражения на его лице.
— Да, и более того, она вам очень понравилась.
Прескотт с минуту подумал об этом, и выражение ужаса на его лице сменилось выражением смирения.
— Да, вы правы. Черт меня побери, неужели я действительно ел баранину? Но она мне и вправду понравилась.
— Не успеете и оглянуться, как вы будете есть почки и лосося, как истинный английский джентльмен.
— Почки и лосося? — Прескотт резко выпрямился и отошел от стола. — А вот на это не рассчитывайте. Я никогда не буду есть почки и лосося. Во мне слишком много от техасца, чтобы опуститься так низко.
— Посмотрим, — тихо сказала Люсинда, улыбнулась и закрыла книгу перед собой.
Глава 9
Стригали прибыли в Рейвенс Лэйер два дня спустя после их разговора, и, как и предсказывала Люсинда, началась работа по стрижке овец.
Прескотт узнал, что в имении есть для этого специальный сарай, расположенный в маленькой тихой долине в полумиле от замка.
Он стоял у входа в этот сарай, переводя свой взгляд то на овец, сгрудившихся в загоне неподалеку и ждущих своего часа, то на подъезжающие к сараю фургоны с людьми.
Было такое раннее утро, что солнце еще только взошло и коснулось земли своими первыми лучами, поэтому стригали, которые молча высыпали из фургонов, выглядели угрюмо. Некоторые из них были с такими красными глазами и серыми лицами, что выглядели менее всего пригодными к работе.
«Пьяницы, страдающие с похмелья», — решил Прескотт, глубоко сочувствуя этим людям. Но от его сочувствия не осталось и следа, когда первую партию овец завели в большой открытый сарай, и стригали решительно взялись за дело.
Несмотря на то, что мужчины были небольшого роста, они обладали большой силой в руках.
«Это совершенно необходимо», — решил Прескотт, учитывая, что каждый должен был прижимать к земле непокорную овцу одной рукой, а другой состригать с нее шерсть. Одна овца на человека — так было установлено у стригалей. Они с силой валили на пол блеющее животное, состригали с него шерсть практически без единого пореза, и пока полуголое создание ковыляло из сарая, полегчав на несколько фунтов, другая овца, выглядевшая намного толще, тотчас же занимала опустевшее место.
Прошло несколько часов, и первая партия овец в загоне сменилась второй. Прескотт с удивлением смотрел, как гора шерсти в дальнем углу сарая становилась все больше и больше. Он решил, что если стригали будут продолжать работать в том же темпе, то эта куча к концу дня достигнет потолка, покоящегося на высоких железных балках. Но это было только начало — постричь предстояло еще несколько тысяч овец.
— К концу дня в сарае не останется места, куда складывать шерсть, — сказал он Люсинде, когда стригали остановились перекусить.
— Этого не случится. Скоро они начнут вывозить ее.
Люсинда вместе с другими девушками почти все утро помогала миссис Свит готовить основательный обед для работающих мужчин.
Подав последний огромный бутерброд и оставшуюся кружку горячего чая стригалям, она подошла к Прескотту, и они пошли немного прогуляться.
— И куда же всю эту шерсть вывезут отсюда?
— Большая часть переправляется в Шотландию.
— А что там?
— Там находятся лучшие ткацкие фабрики в мире. У нас долгосрочный контракт с двумя самыми старыми и крупными из них.
— О, я этого не знал.
— А откуда вы могли знать? Вы ведь не носите шерстяные вещи.
— Послушайте, я сожалею об этом.
— О чем? О том, что вы не носите шерстяные вещи? За это совсем не нужно извиняться. Многие люди не носят их.
Отойдя на порядочное расстояние от толпы стригалей, Прескотт остановился. Он заставил остановиться и Люсинду, завладев ее обеими руками и развернув ее к себе лицом.
— Я не это имел в виду. Я сожалею о том, как я вел себя в тот день.
— О том, как вы вели себя?
— Да, как идиот. Которым, вероятно, я и являюсь, если внимательно приглядеться. Люсинда, я погонщик крупного скота, а не овцевод.
— Вы уже говорили об этом. И много раз.
— Но, черт побери, это же правда.
— Но ведь теперь вы знаете об овцах больше, чем прежде, не так ли?
— На данный момент — да.
— И они не так губительны для земель, как вы думали о них раньше, не правда ли?
— Я смогу ответить на этот вопрос только тогда, когда своими глазами увижу, насколько быстро восстановится трава на пастбищных землях.
— А вообще-то они даже очаровательны, эти овцы.
— Очаровательны? — он задумчиво посмотрел на нее, размышляя о том, ощущает ли она то зловоние, какое чувствует он. Но Прескотт решил не затрагивать эту тему. Вместо этого он опять зашагал, направляясь к роще на вершине холма.
— Расскажите мне, что происходит с шерстью, когда она попадает на ткацкие фабрики в Шотландии.
— Сначала, конечно, они ее очищают. Затем красят, прядут в нитки и ткут из этих ниток шерстяные полотна. Но часть шерсти после отправки в Шотландию остается здесь.
— Вы хотите сказать, что храните ее в сарае?
— Нет, конечно, нет. В этой шерсти очень нуждаются люди, и мы не можем просто так гноить ее в сарае. Оставшаяся шерсть будет поровну разделена между фермерами-арендаторами. Ведь они пасут и содержат большую часть овец и должны получить свою долю.
— А что же они будут делать с ней?
— То же самое, что делают с шерстью ткацкие фабрики в Шотландии — очистят, спрядут ее в нитки и свяжут свитера себе и своим детям. Зимы в Корнуолле, возможно, не так суровы, как в других районах Англии, но уверяю вас, толстый шерстяной свитер в морозный день будет очень кстати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97