Оказалось, он очень похож на тебя — слишком упрям, чтобы так легко умереть.
— Я рад. Не придется пережидать срок траура, чтобы пожениться.
Шарлотта взяла ладони Стоунлея в свои. Встала у кровати на колени, чтобы быть вровень и смотреть лорду прямо в глаза.
— Эдвард, ты уверен? Когда я думаю, что мы чуть не сотворили с тобой… а еще папино прошлое, когда он уговаривал Элизабет бежать с ним… По-моему, ты допускаешь ошибку, желая связать себя с нашей семьей. Боже мой, ведь я виновата в том, что тебя едва не убили!
— Я пострадал из-за собственной глупости, Шарлотта. Я понимал, что ты действовала, желая отомстить мне за те испытания, которым я тебя подверг. Кроме того, я знал, что Текстед хочет причинить мне вред.
— Откуда?
— Скажем, его ненависть ко мне не такая уж большая тайна.
Лицо Шарлотты болезненно исказилось.
— Я везла тебя в пасть коварной ловушки. Ты не представляешь, какой ужас мне пришлось пережить, увидев того страшного человека с дубинкой! Я никогда себе этого не прощу!
— Не переживай, Шарлотта, — притянул ее к себе Стоунлей. — Если я оказался настолько нерасторопен, что позволил огреть себя по голове, то получил бы по заслугам, умерев. И не смей больше обвинять себя. Хватит. Веди я себя с самого начала нашей встречи по-джентльменски по отношению к тебе, ничего бы не случилось. Поэтому во всем виноват я. Было бы лучше, если бы все эти дни мы посвятили нашему будущему. И спорили только об одном — где провести медовый месяц.
— Значит, ты меня прощаешь? — громко всхлипнув, спросила Шарлотта.
— А разве нет?
— Тысячу раз да!
Он крепче прижал ее к себе. Голова его все еще гудела. Лорд осторожно дотронулся до затылка, коснулся шеи.
— Почему у меня здесь болит?
— Вши, — ответила Шарлотта. — Мы их вывели, но остались укусы. Ты расчесал их, пока был без сознания, мы не могли удержать тебя. По всей видимости, ты принес их с корабля. Я сама оказалась искусанной ими, пока держала твою голову на коленях во время возвращения из Льюиса. — Она дотронулась до его лица, и слезы снова выступили у нее на глазах. — Эдвард, ты не представляешь, как я рада видеть тебя живым и выздоравливающим!
— Похоже, я тебе немного нравлюсь?
— Пожалуй да, немного.
Раздался осторожный стук в дверь, Шарлотта торопливо объяснила, что дом полон гостей.
— Возможно, этого не следовало делать, но Его Королевское Высочество предложил дать от твоего имени прием для всего графства — чтобы смягчить возможный скандал. Хотела бы я знать, что предложил бы он в случае твоей смерти?
Стоунлей рассмеялся, но тут же поморщился от боли в голове.
— И кого же я принимаю?
— Во-первых, моего отца, хотя он еще неважно себя чувствует. Он потерял много крови. Здесь Эмили с полковником, чтобы придать пристойность моему присутствию в твоем доме. Селина и Мод… и, конечно, Гарри.
Лорд слабо улыбнулся.
— Разумеется. Он все еще без ума от нее?
— А она от него, — тихо ответила Шарлотта, проводя пальцем по его подбородку, щекам и бровям.
— Похоже, мой прием имеет все основания стать праздником по случаю помолвки. Ты теперь уже не сможешь мне отказать, Шарли.
Глаза Шарлотты расширились.
— Ты назвал меня Шарли?
— Мне хотелось этого, едва я услышал, что к тебе так обращаются. Моя дорогая Шарли. Я так рад, что ты нашла меня.
Лорд с усилием поднял руку, положил ладонь Шарлотте на затылок и, притянув ее голову к себе, поцеловал девушку.
Стук в дверь повторился, и вошли сэр Джон и Генри.
— Как наш больной? — поинтересовался баронет, медленно проходя по комнате. Поймав взгляд Стоунлея, он продолжил: — Клянусь Юпитером, вы живы. Слава Богу!
Генри подбежал к Стоунлею.
— Он уже не такой белый, как сегодня утром, правда, папа?
— Белый? — переспросил Стоунлей.
— Ну да, как меловые скалы. — Явно довольный видом Стоунлея, Генри тут же повернулся к сестре и заговорил о более важном для его юного сердца: — Ты пойдешь завтра со мной купаться? С няней совсем не так весело, она не позволяет мне прыгать в воду с верхней ступеньки купальни. Отсюда до моря два часа и два часа обратно.
— Генри, веди себя как следует, — укорила брата Шарлотта. — Лорд Стоунлей только что пришел в себя. Ты ничего не хочешь ему сказать?
— О да, сэр. Прошу прощения. Раз вы не собираетесь умирать, не хотите ли поехать с нами завтра на море? Няня говорит, что это очень полезно для здоровья.
Стоунлей засмеялся.
— Непременно поеду, если смогу.
— Иди отсюда, негодник, — сказала Шарлотта. — Можешь попозже еще навестить его светлость. Мы пробудем здесь несколько дней, так что тебе придется придумать другие развлечения.
Не меньше пяти секунд на лице мальчика читалось сильнейшее разочарование, сменившееся выражением блаженства.
— Я все равно не смог бы поехать на море, — сообщил он. — Конюх Бадгет обещал разрешить мне чистить конюшню, если я буду хорошо себя вести. А я вел себя очень хорошо, да, папа?
Сэр Джон погладил сына по голове:
— Да, сынок.
Генри не нуждался в других поощрениях и тут же выбежал из комнаты.
Сэр Джон, пересиливая боль и головокружение, придвинул стул к постели лорда. Он с трудом сел, неловко застыв в неудобной позе.
— Папа, тебе надо вернуться в постель, — мягко предложила Шарлотта, видя, как нездоровится ее отцу.
— Я хотел убедиться, что Стоунлей выкарабкался. Теперь я должен кое-что сказать.
— В этом нет нужды, сэр, — сказал Стоунлей. — С вашего разрешения, мы с вашей дочерью хотим пожениться. Какое бы зло не омрачало наши прежние отношения, я намерен полностью забыть прошлое. Вы готовы начать все заново?
За последние несколько дней сэр Джон постарел лет на десять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76