и девушка поняла, что помощи Стоунлею не оказали.
Шарлотта испытала только одно побуждение — помочь.
Она оказалась рядом с ним раньше, чем лорд понял, что он не один. Вздрогнув, он уставился на нее затуманенным взглядом покрасневших глаз.
— С ней все в порядке? — поспешно спросил он сдавленным голосом.
Шарлотту потряс вид Стоунлея. В его лице, глазах читалась боль, голос ему не повиновался.
— Да. — Она присела рядом и взяла из его трясущейся руки концы галстука. — Кровь остановилась.
— Благодарение Богу, — произнес он, прикрыв лицо здоровой рукой. — Там столько ее было.
— Вы сказали ей, что кость не задета. Вы говорили правду?
— Да, но никогда нельзя быть уверенным. Не до конца.
Шарлотта аккуратно наложила на рану повязку.
— Спасибо, — негромко сказал он, достал из кармана брюк платок и отер лицо. — С этого момента вы вольны думать обо мне все, что угодно, мисс Эмберли. У меня не осталось права оспорить ваше мнение, каким бы жестоким и несправедливым оно ни оказалось. — Он постарался справиться со своими чувствами. — О Боже, я мог убить ее, — воскликнул он, содрогнувшись и закрыв лицо руками.
— Но вы не убили. И даже если бы это произошло, — продолжила Шарлотта, твердо положив ему на плечо руку, — никто из присутствующих не смог бы отрицать, что вы старались сдерживаться и призывали моего отца прекратить поединок. С Мод произошел несчастный случай. Ничего более.
— Ничего более, — горько повторил он и снова вытер лицо платком. — Я никогда не простил бы себя, если бы мисс Дансфолд погибла.
Казалось, утешить Стоунлея было невозможно. Он замолчал, и тогда Шарлотта осознала, что прикасается к нему и сорочка под ее рукой влажна от пота. Ее взгляд скользнул к вороту рубашки, распахнутому из-за отсутствия галстука. Черные волосы взмокли и прилипли к шее и уху неровными завитками. Шарлотта почувствовала аромат мыла, смешавшийся с запахами крахмальной сорочки и кожи брюк. Кровь оставила следы и на них.
На какой-то момент подступила слабость, голова закружилась, но Шарлотта не совсем поняла почему. Она была здорова и поэтому подумала, что приятное неясное томление, охватившее ее, связано, скорее, с прикосновением к плечу Стоунлея, отделенному от нее лишь тонким белым батистом. Или, может быть, в этом виновато все, что происходило в последнее время, и главным героем всех событий был этот человек. Он целовал ее. Она видела, как он легко, пластично передвигался между столами и стульями со шпагой в руке, отражая удары отца. Теперь же она застала его в жутком отчаянии. Вот ответ на вопрос, почему так бьется сердце, когда ее рука лежит на плече лорда, чувствуя его тепло.
— Вы считаете меня виновным? — тихо спросил он.
Шарлотта опустилась на колени у ног Стоунлея и положила голову ему на колено.
— Нет.
Он посмотрел на нее и вздохнул:
— Вы должны.
— Со слов лорда Перселла я поняла, что эта дуэль навязана вам отцом, и он ранил вас безоружного.
— Это правда, но не вся. Наша вражда длится уже давно. И причина в моей решимости причинить ему зло.
Шарлотта подняла голову с его колена, пытаясь понять этих двух мужчин — своего отца, который, как она теперь с горечью сознавала, был совершенно ей незнаком, и Стоунлея, с которым встретилась лишь недавно и которого ее отец ненавидел.
— Скажите мне, — медленно начала она, ведя пальцем по золоченой львиной лапе, украшавшей подлокотник, — почему вы так презираете отца? Видите ли, со дня приезда в Брайтон я слышу только какие-то сплетни, невнятные его объяснения, и мне трудно во всем этом разобраться. В чем причина вашей ссоры? Мне бы так хотелось помочь.
Он долго смотрел на Шарлотту, потом ответил:
— Если ваш отец решил не говорить об этом, то и я не вправе это делать. Но знайте, Шарлотта Эмберли, мое сердце ожесточено против вашего отца, и я не изменю своего отношения к нему.
Шарлотта терялась в догадках, что такого мог совершить сэр Джон, возбудив в Стоунлее такую злобу. Она снова перевела взгляд на лакированный подлокотник кресла и тронула позолоченную львиную лапу. Отец говорил о соперничестве в любви. Могло ли это послужить причиной ненависти?
— Это из-за женщины? — спросила она. Стоунлей ответил не сразу и шепотом:
— Можно так сказать, но это не то, что вы могли подумать.
Шарлотта быстро снизу вверх взглянула на лорда. В его словах был скрытый смысл. Но какой? Она поняла, что больше он ничего не скажет, и не стала настаивать. Про себя же девушка решила поговорить с отцом и узнать правду. Она мало, чем сможет им помочь, пока не узнает точно, с чего все началось.
— Шарлотта, — произнес Стоунлей, впервые назвав ее только по имени. В его голосе звучало отчаяние.
— Что? — отозвалась она.
Он накрыл ее руку своей ладонью.
— Почему, — начал он, — почему именно вы должны были оказаться его дочерью? Почему вы не носите, чью угодно, но только другую фамилию? Вы появились здесь, чтобы я проклинал день, когда родился?
— Зачем вы это говорите? — прошептала Шарлотта, чувствуя себя так, словно у нее вырывают сердце. — Ответьте мне только, почему он утверждает, что вы намерены, если удастся, погубить его? Что он вам сделал?
— Вы должны его спросить о причине. Я не могу сказать вам, и никто другой этого не сделает — только он и я знаем правду. Но ответьте, вы с ними заодно? Вовлечен кто-нибудь еще? Вы специально приехали в Брайтон?
— Да, — едва слышно ответила Шарлотта. — Моей задачей было отвлечь вас в тот первый вечер… когда мне стало плохо, и я упала без сознания у ваших ног. Отец хотел поговорить с принцем наедине и полагал, что вы помешаете ему. Когда вы последовали за мной, он получил возможность обратиться к Его Королевскому Высочеству за поддержкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76