Так или иначе, ему придется решать судьбы людей.– Я не трус, папа Леандр, – решительно сказал Бастьен. – Я только боюсь, что заплачу…Леандр сочувственно погладил его по голове и сказал:– Крепко сожми зубы и смотри в одну точку, а когда все закончится, убеги подальше и найди место, чтобы выплакаться.– Ты тоже так делал? – напрямик спросил Бастьен.Джудит заметила, как щеки графа покраснели.– Да, именно так, – нехотя проговорил он.Просияв, Бастьен помчался собирать листья.– Это правда? – тихо спросила Джудит.– Что я плакал тайком? Да, плакал, но не в школе. У меня была отличная выучка еще до школы.От этих слов графа у нее по спине пробежал холодок. Какое же детство было у него! И что же будет с Бастьеном?– По-моему, вы говорили, что ваш отец не был жестоким человеком, – с трудом выговорила она.– Он не был жестоким, зато я был непослушным ребенком.– Мне трудно в это поверить, – пробормотала Джудит. – Уж не захотите ли вы и Бастьена пороть, чтобы «научить» его терпеть еще до школы?Тяжелые веки графа прикрывали его глаза, и Джудит не могла понять их выражения.– Конечно же, я не стану этого делать, – отозвался он наконец. – Как только мы приедем в Сомерсетшир, я возьму Бастьена в гости к Николасу Делейни. Возможно, он даст мальчику дельный совет относительно организации новой «компании повес». У нас наказания были редки и не чрезмерны.– Но ведь для матери совершенно естественно быть нежной и мягкосердечной по отношению к своим детям! – выпалила Джудит.– Разумеется, – согласился Леандр и тут же добавил: – Именно поэтому детям нужны отцы.Бросив на графа гневный взгляд, она решительно пошла вперед. И все же ясно, что Леандр не будет жесток к ее детям и наверняка сумеет направить Бастьена к успешной карьере гораздо лучше, чем это мог бы сделать Себастьян.
До свадьбы оставалось всего три дня, и Джудит почти закончила подготовку к отъезду. Дом стал полупустым и печальным. Крупные вещи уже были уложены в ящики и почтовой каретой отправлены в Темпл-Ноллис. Среди вещей были книги, портрет Себастьяна и несколько коробок с заметками и не опубликованными стихами. Казалось странным отправлять в это в дом нового мужа, но выбросить наследство Себастьяна она просто не могла. К тому же эти вещи могли оказаться бесценными для выросших детей.Новая одежда была аккуратно упакована, чтобы сопровождать владельцев в путешествии. Бастьен и Роузи собрали по коробке, куда каждый из них уложил свои книжки и любимые игрушки. Джудит увидела в этих коробках очевидный хлам, но не стала возражать. Чем только не дорожат дети!Впрочем, она сама тоже долго не могла решить, что делать с первым подвенечным платьем, которое было ей уже слишком мало, но все же бережно хранилось, пересыпанное сухой лавандой от моли. В конце концов Джудит его выбросила, зато сохранила написанное рукой Себастьяна стихотворение, которое он принес ей в первый день знакомства, четырнадцать лет назад.Теперь перед ней стоял последний вопрос – что делать с кулинарными заготовками к Рождеству и вином из ягод бузины? Не было никаких причин хранить их, можно было отдать какой-нибудь бедной семье, которых в Мейфилде немало. С другой стороны…Вошла Роузи с котенком на руках.– Мама, почему ты так сердито смотришь на пудинг? – удивленно спросила она.– Я просто думаю, кому бы его отдать, детка.– Отдать наш пудинг? – возмущенно переспросила Роузи.– Видишь ли, нет никакого смысла везти его в Темпл-Ноллис. Я уверена, тамошний повар сделал десятки гораздо лучших пудингов.– Но это же наш пудинг! – воскликнула Роузи. – Мы его сделали! Я загадала желание! В нем серебряный шестипенсовик.Она разрыдалась. Котенок соскочил с рук и убежал подальше от опасности. В кухню вбежал Бастьен.– Мама хочет отдать наш рождественский пудинг! – всхлипнула Роузи.Бастьен не заплакал, но в глазах мелькнула горестная тень. Джудит сдалась:– Хорошо-хорошо, мы возьмем его с собой. И сладкие пирожки тоже. И все остальное…Дети сразу повеселели, и Джудит тоже улыбнулась. Ведь и ей не хотелось отдавать рождественские угощения. Для Темпл-Ноллиса они были ничтожны, но делали их с любовью, они оплачены жестокой многодневной экономией. Раз уж на то пошло, она и дети выберут какой-нибудь укромный уголок в Темпл-Ноллисе и тайно отпразднуют там Рождество.– Вино мы тоже возьмем с собой, – сказал Бастьен. – К рождественскому обеду ты всегда ставила бутылку вина, а в этом году ты обещала дать мне попробовать.Джудит с сомнением посмотрела на десять бутылок молодого вина и одну откупоренную, прошлогоднего урожая.– У лорда Чаррингтона много разных вин, Бастьен.– Но это же другие вина!Джудит снова уступила просьбам детей в надежде, что карета окажется достаточно вместительной.– А как же наши рождественские ленточки и китайские фонарики? – спросил Бастьен.Это были их маленькие рождественские сокровища. Вздохнув, Джудит сказала:– Их уже нет… Они были совсем старые и буквально разваливались от малейшего прикосновения. Мы найдем другие. – Видя готовые сорваться с детских губ слова протеста, она поспешно продолжила: – Мы начинаем новую жизнь, в которой все будет по-другому. Возможно, у лорда Чаррингтона есть свои Рождественские сокровища.На самом деле она сильно сомневалась в этом. Вряд ли у графа могли оказаться такие вещи.– Когда мы приедем в Темпл-Ноллис, – решительно сказала Джудит, – нам придется потратить немало времени на изготовление новых елочных игрушек. Я уверена, в таком большом доме найдется много места для рождественских украшений.Дети не были слишком рады ее словам, но согласились. Джудит отослала их в местный паб «Пес и куропатка», чтобы спросить у его хозяина, мистера Хопгуда, как лучше упаковать одиннадцать бутылок вина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96