Медленный сток беспокоил Мередит: видимо, забились трубы, хотя в этом доме все, что могло выйти из строя, уже вышло. Но районы с высокой арендной платой для них остались в прошлом. По крайней мере до тех пор, пока Сэмми не поступит в школу. Тогда Мередит сможет ходить на работу и вернуться к своей специальности — компьютерному программированию.Арендуя жилье, Мередит собиралась потихоньку заниматься ремонтом этого дома, но встреча с шерифом показала, что ее выбор был очень неудачным. Хотя теперь отступать некуда. По крайней мере в ближайшие шесть месяцев.— Вытерев Сэмми руки, она опустила девочку на пол, поставила табурет на прежнее место у допотопного холодильника и обвела взглядом чистую кухню.— Ну вот, мы все и сделали!— Угу. — Девочка ссутулилась и насупленно смотрела на мать.— Пойдем смотреть телевизор?Сэмми наморщила носик.— Тогда поиграем в карты?— Не-е.Вечер получится нескончаемым, если не найти, чем занять Сэмми, и не отвлечь ее от воспоминаний о собаке.— Знаешь, что мне кажется интересным?Девочка подняла голову, и ее голубые глаза заблестели от радости.
— Будем делать сахарное печенье, — театрально прошептала Мередит и, опершись ладонями о колени, наклонилась вперед. — Самой разной формы, а потом украшать.Личико девочки разгладилось.— Сладости Санта-Клауса?Мередит не видела причины, чтобы возражать.— И рождественские деревца? У меня есть блестящая зеленая пудра и кондитерское конфетти.Сэмми бросилась к буфету за поваренной книгой.— Я сама замешаю, мамочка!Припомнив, что творилось в прошлый раз, когда Сэмми замешивала сладкое тесто, Мередит улыбнулась.— Конечно, милая! Ты лучшая повариха на свете.Не прошло и нескольких минут, как Мередит уже наблюдала за дочерью, пересыпавшей муку из коробки в мерный стакан, и подсказала:— Еще один.Девочка зачерпнула совком, а потом перевернула коробку прямо в мерный стакан.— Потрясти?Мередит прищурилась, глядя на красные отметки на прозрачном стекле.— Не слишком сильно.Сэмми принялась трясти, но не удержала стакан. Он ударился о край стола, ухнул вниз и разбился на дюжину кусков, а мука белым облаком взметнулась вверх.— Ой! Мамочка, я не хотела.Мередит отряхнула ей джинсы.— Ничего, милая, бывает.Она помогла дочери слезть с табурета и отправилась за шваброй и мусорным совком. А когда вернулась, увидела, что девочка вытащила из-под раковины ведро для мусора.— Смотри, оно совсем полное. Я забыла выкинуть.— Не страшно, сейчас выброшу. Только сначала соберу муку, чтобы не растащить по всему дому.— Давай лучше я! Это моя работа. — Девочка схватила ведро. — Извини, мамочка, что я разбила твой месильный стакан. Я нечаянно.— Мерный, — машинально поправила Мередит, хотя слово «месиво» больше подходило к данному случаю. — Не расстраивайся, у меня есть другой.С ведром в руке Сэмми на цыпочках кругами заскользила к задней двери.— Не наступай на гнилые доски! — крикнула ей вслед мать.— Не буду, — отозвалась Сэмми.Мередит прислушивалась, ожидая, когда хлопнет старая дверь. Ничего. Прошла еще минута. Она отставила швабру и совок и пошла к дочери.— Сэмми!Девочка, сжимая ручку, стояла перед закрытой дверью. Мередит захотелось себя выстегать. Собака! Они так увлеклись приготовлением печенья, что на несколько минут забыли о ротвейлере.Обойдя прогнившее место, женщина присела перед дочерью и заметила в ее глазах страх.— Сэмми!— Он может быть там. — Голос девочки дрогнул. — В темноте сожрет — ты даже не узнаешь. Проглотит — и все.У Мередит к горлу подкатила тошнота: Сэмми по-прежнему смотрела на закрытую дверь, ее личико смертельно побледнело. Бог знает, что творилось у нее в голове, но уж точно ничего хорошего. Если бы Дэн Календри не был мертв, она бы в этот миг кинулась за руль, без единой остановки доехала до Нью-Йорка и убила бы мужа. Превратить ее жизнь в ад — отвратительно. Но как можно так поступать с собственной дочерью?!На этот вопрос не было ответа, и Мередит давно перестала его искать. Она вздохнула и нежно обняла девочку.— Сегодня я вынесу мусор сама. Хорошо?— Нет, мама, не выходи. Я боюсь, что ты не вернешься.Мередит с удовольствием бы воспользовалась се советом и осталась в доме. Но если пойти у дочери на поводу, она поймет, что и мама тоже боится.— Не говори чушь. Я скоро вернусь. Этого глупого старого ротвейлера там нет.Поднимая ведро с мусором и берясь за ручку двери, она очень хотела в это верить. Ротвейлеры, доберманы. Обе породы устрашающе похожи.Подмигнув Сэмми, она открыла дверь. На заднем дворе было так темно, словно его укутали черным бархатным одеялом. В такую темень ротвейлера не заметить, пока он не окажется рядом. Прекрати, Мередит! Сейчас же прекрати! И, собрав все свое мужество, она вышла на улицу.Что-то скрипнуло на заднем крыльце, и от этого звука ее кожа моментально покрылась мурашками. Она до боли в глазах всматривалась в темноту. Нигде ничего. Но черная собака не фонарь и не станет сиять. Где уж ее рассмотреть. Мередит тихонько втянула в себя воздух, стараясь сосредоточиться на напоминавшем ей о доме запахе сена.— Мама?— Я здесь. — Она быстро шла к навесу, где стоял контейнер для мусора. — Видишь, нет никакой собаки.Но стоило Мередит приподнять металлическую крышку, как ее нога коснулась стоявшей рядом корзины. От неожиданности женщина подпрыгнула и выпустила крышку. Раздался оглушающий звук. И вдобавок она уронила кухонное ведро.— Мама! — завопила с порога Сэмми. — Мамочка!— Я цела, — ответила Мередит неуверенным голосом.Неужели не смешно? Взрослая женщина, а воображает бог весть что. Как ребенок! Она наклонилась и стала подбирать рассыпавшийся мусор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113