— Вы в порядке? — наконец выговорила она.— В полном. Ни одной царапины.— Что… что там произошло?Хит просунул руку между спинкой сиденья и дверцей, потрепал собаку по холке и взбил волосы девочке.— Ну что, малышка? Как себя чувствуешь?— Хорошо. Только испугалась.— Я тоже. Но теперь все в порядке.Только и всего? Теперь все в порядке?— Сколько… их было?— Трое, — тихо ответил Хит. — Господи, как я хочу сигарету!Сигарету? Мередит не знала, что он курит.— Трое… И они все…— Все в порядке. — И бросил взгляд на Сэмми, словно предупреждая, чтобы Мередит выбирала слова.Она оглянулась — темнота по-прежнему таила угрозу.— Вы уверены… Я хотела спросить, вы уверены, что больше никто…— Да. — Хит издал звук, отдаленно напоминавший смешок, но это был вовсе не смех. — Я прошел и все проверил.Он говорил настолько уверенно, что Мередит перестала следить, не приближаются ли к ним неясные тени. Ссрдце-биение замедлилось, но руки и ноги налились еще большей тяжестью.Хит обошел «бронко» и открыл пассажирскую дверцу. Мередит ощутила его руки на запястьях, и в следующую секунду наручников уже не было. Кисти болели и в то же время потеряли чувствительность, руки болтались, как деревяшки. Морщась, она принялась сгибать и разгибать пальцы.— Спасибо.— Не за что. Лучше поздно, чем никогда. — Он порылся в бардачке, и через секунду в темноте вспыхнул крохотный огонек. — Извините. После такой передряги мне необходима сигарета.Это напомнило Мередит об отце и его трубке. Вечность назад она так любила садиться у очага напротив него и смотреть, как дымок из трубки поднимается и вьется, точно венком осеняя его седую голову.Она уперлась о сиденье руками и приподнялась, стараясь распрямить затекшие ноги. Боль в коленях и запястьях стала утихать. А шериф затягивался сигаретой: оранжевый огонек озарил его смуглое чеканное лицо. Он выдохнул дым и сухо произнес:— Вместо того чтобы бежать в кусты. Не слишком по-мужски, но ничего не поделаешь.Мередит вгляделась в его лицо, не понимая, что он имел в виду. Потом сообразила, что Хита, должно быть, тошнило. И снова посмотрела в окно — какие ужасы таила тьма за стеклом. Он застрелил троих. А потом подошел и проверил, точно ли все убиты. Смотрел на них, дотрагивался.И теперь заявляет, что ведет себя не очень по-мужски? Вышел против троих с охотничьим ружьем и полицейским пистолетом. В такой ситуации не испугаться способен только очень глупый человек, а Хита глупым не назовешь. Он не из тех, кто демонстративно играет бицепсами и подставляет лоб под пулю. Но когда потребовалось, не отступил, рисковал своей жизнью.Хит выбросил сигарету и растер сапогом окурок.— Надо обо всем сообщить. Мастерс вызывает третьего. Ответьте.Почти тотчас же в эфире возник мужской голос:— Босс? Я пытался связаться. Слава Богу, что ты меня вызвал. Здесь такое творится — мы на ушах стоим!Хит покосился на Мередит.— Что ты имеешь в виду, Чарли? Прием.— Федералы наступают на пятки. А у тебя в кабинете трое из окружной комиссии дымятся от злости.
— Федералы? Ты о чем?— О ФБР! Понятия не имею, откуда они прознали. Мы никому не сообщали. Но они в курсе! Дело дрянь. Отсюда звонил один человек — ты знаешь кто. И вдруг нежданно-негаданно нам на голову валятся федералы и хотят забрать твою подружку. Прием.В свете приборов было заметно, как окаменело смуглое лицо Хита.— Значит, у этого стервеца и агенты ФБР в кармане.— Расскажешь об этом большому начальнику, — отозвался Чарли.Хит выругался и ударил кулаком по рулю. Мередит вздрогнула.— Я не могу отдавать ее в руки купленным агентам. Если звонил только Дельгадо, нетрудно догадаться, что он вызывал Календри. И вдруг оказывается, что задействованы фсдералы. Эти агенты явно на содержании. Если арестованная попадет к ним в руки, то никогда не увидит зала суда.— У тебя нет выбора. Игра сделана. Если ты ее не привезешь, тебе крышка. Прием.Мередит прислонилась к дверце и стиснула руками колени. А Хит сидел и смотрел на радио.— Не могу, — наконец произнес он.— Мастерс? — В динамике послышался сердитый голос. — Это вы, Мастерс? С вами говорит Рой Ферпоссон. Вы меня слышите?Шериф вздохнул. Только этого не хватало. Окружной прокурор.— Я вас слышу, Рой. Не кричите так громко. Прием.— Везите эту Календри обратно. Немедленно. Я ясно выразился? Не знаю, где вас черти носят, но советую поспешить. Если через шесть часов ее не водворят в камеру, где надлежит быть арестованной, можете попрощаться со значком шерифа.— Рой, ее жизнь в опасности. Глен Календри связан с воротилами преступного мира.— Чушь! — В динамике затрещали помехи, и Мередит подпрыгнула. — Что вы несете: воротилы преступного мира! Вернитесь на землю! Вам грозят серьезные неприятности. Эта дамочка потчует вас всякой нелепицей, а вы слушаете и верите!— Это не нелепица, Рой. Я это только что понял на собственной шкуре. Трое неизвестных пытались столкнуть меня с дороги. А когда выскочили из машины, мне показалось, что наступил День независимости . Пришлось попрыгать под девятимиллиметровыми очередями из «узи». Думал, не выберусь. Прием.— Сукин сын! Что вы такое говорите? Слушать даже не хочу! Вы их уложили?— А что надо было делать — ждать, пока они меня изрешетят? Прием.— Дьявольщина! — В динамике загрохотало: видимо, Ферпоссон треснул кулаком о стол. — Вы понимаете, что наделали?— Спас свою задницу. Прием.— Вы, вероятно, убили трех агентов ФБР.— Рой, — вздохнул Хит, — агенты ФБР не сталкивают людей с дороги, а потом не открывают огонь, даже не показав значков. К тому же я проверил: ни у одного из них нет никаких документов — ни фэбээровских, ни каких-либо других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113