— В любом случае, нам лучше уйти подальше от этого места. И побыстрее.
Симон с трудом сдерживал ярость.
— Где мой брат?
— Пойдем, я тебе покажу, — Лако развернулся и пошел в темноту.
Остальным ничего не оставалось как последовать за самоуверенным слугой.
Спустя некоторое время все четверо, двое братьев и господин вместе со своим преданным слугой, сидели у очага в доме Арши и беседовали. Беседа была недружественной. Достаточно сказать, что оба евнуха были связаны, примерно также, как несколько часов до этого был связан Арман Ги.
Братья вели себя по-разному. На лице Наваза выражалась полная покорность судьбе. Старший брат ярился и шипел от злости. Он никак не, хотел смириться с тем, что его так бесстыдно обманули. И кто? Какой-то уродливый гаденыш с тупой мордой. Впрочем и братец хорош! Зачем было писать это паническое письмо?!
— Зачем ты мне написал, что мы должны бежать, брат?!
— Он сказал мне, что убьет меня, если я так не напишу.
— Он бы не убил тебя, твоя смерть ему не нужна.
— Откуда я мог это знать.
Эта перебранка происходила звенящим персидским шёпотом. Арман Ги не понимал о чем идет речь, но то что братья ссорятся, ему нравилось.
— Что вы собираетесь делать дальше? — переходя на арабский, спросил Симон.
— Мы отправимся вместе с вами в Рас Альхаг.
Лицо евнуха исказила мгновенная судорога, но он взял себя в руки. Он понял, что история, в которую они попали с братом, серьезнее, чем он предполагал вначале. Когда к нему впервые явилась эта ноздреватая тварь и сказала, что нанята его братом Навазом, чтобы передать важное известие, Симон сразу почувствовал, что тут что-то не совсем так. Но перед ним было письмо, написанное собственной рукой горячо любимого младшего брата. Приходилось верить. Наваз писал, что случайно слышал из уст князя Хасара, мол, теперь настала их очередь. В глубине души Симон подозревал, что рано или поздно такой день настанет. Нельзя всю жизнь балансировать на краю пропасти. Семь лет, исполняя секретные поручения своего таинственного хозяина, он догадывался, что рано или поздно сам станет предметом такого поручения. И вот, кажется, его время пришло. Нарзес решил его приравнять к тем десяткам евнухов, которых он, Симон, в течении этих семи лет препровождал в бездонное жерло Рас Альхага. Персиянин никогда не задавался вопросом, зачем тамошнему властителю такое количество скопцов. Считал это столь же бесполезным, как задумываться о природе дьявола. И вот…
— Почему, — Симон сглотнул слюну, — почему в Рас Альхаг?
— Потому, — улыбнулся Арман Ги, — что ты знаешь туда дорогу.
— И потому что тебя там знают, — добавил Лако, — ты будешь наш условный сигнал.
Симон закрыл глаза и прошептал несколько персидских проклятий.
— Ну, ладно, пусть я, но зачем вам мой брат?
— Двое евнухов больше, чем один евнух, — ответил бывший комтур.
Глаза Симона с надеждой приоткрылись.
— Так вы рассчитываете заработать на нас?
— Считай, что так, — пожал плечами Арман Ги.
— Тогда я предлагаю вам сделку получше.
— Интересно будет послушать.
— За нас с Навазом много вам не заплатят. Я занимался этой торговлей не один год и знаю цены.
— Ну и что? — зевнул Арман Ги.
— К тому же — риск. Почти наверняка вы не сможете воспользоваться полученными там деньгами. Поверьте мне, это такое место… Это страшное место. Там совсем другие законы, и еще никто оттуда не возвращался. Я давно понял, не торговлей они там занимаются.
Бывший комтур не торопясь отхлебнул маслянистого варева из глиняной плошки.
— Если хочешь что-то предложить, то уже пора предлагать.
— У меня… на всякий случай… я давно понял, что вечно так продолжаться не может… и вот я припас, в очень надежном месте деньги и ценности кое-какие.
— Вот оно как!
— Я дам вам цену десяти евнухов из Рас Альхага. Нет, двадцати, десятикратно за каждого из нас. Мы с братом до смерти будем возносить за вас молитвы. Хоть Аллаху, хоть Зороастру, хоть Христу вашему тоже возносить станем.
— Да-да, — истово закивал Наваз, поняв, что разговор идет нешуточный.
— Молчи, раздвоенный нос, — сердито прошептал ему Лако.
Арман Ги размышляюще поскреб бороду.
— Выходим на рассвете.
— Куда, куда выходим? — заныли персидские братья.
— В Рас Альхаг.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ. ПОНТУАЗ
Даже псарня перестала радовать короля. Раньше, в минуты дурного расположения духа, он отправлялся к своим собакам, рассказывал о своих неудачах и ему казалось, что они понимают его, по-своему, но именно так как надо. К тому же, как всем известно, собаки не предают. Королевские охотничьи звери по праву считались самыми красивыми в этой части суши. То есть, помимо душевного отдохновения, они даровали его величеству и эстетическое наслаждение. Филипп Красивый любил красивое. Во всем. И в отличие, скажем, от своего буйнопомешанного на дорогом цветастом платье брата Карла, одевался одновременно и строго, и дорого. То есть по-королевски.
Именно поэтому, хранитель королевской печати увидев в урочный час его величество не на псарне, а в оранжерее, к тому же облаченным в какое-то немыслимое рубище, пришел в легкое смятение.
Сопутствовал королю в этой странной прогулке Анри Контский, высокоученый монах, с некоторых пор приглашенный ко двору. Он считался прекрасным врачевателем, знал секреты многих корней, трав и минералов. Новое увлечение его величества многим казалось странным, но никому не приходило в голову высказать свое мнение по этому поводу вслух. Даже детям. Впрочем, никого из них давно уже не было в Понтуазе. Всем, кто пожелал удалиться подальше от отцовского крова, Филипп не стал чинить препятствий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73