Грудь Филиппа тяжело вздымалась. Он пытался справиться с дыханием.— Но зачем надо было следить за нами? Почему он не мог убить своих братьев и племянников раньше или позже?— Потому что Алексей Скуратов не знал, сколько всего у Николая Вельбаха было потомков. Этого никто не знал. Лично мне информацию пришлось собирать по крупицам. И если бы не Сергей Павлович, — она кивнула на Полетаева, — мы бы не имели даже этого. Можно сказать, что нам просто повезло.— А уж как мне-то повезло! — Подполковник скрипнул зубами.Мужчины замолчали. Кервель сжался на своем диванчике и походил на ангела-переростка. Полетаев напоминал ангела, павшего на боевом посту.— И что теперь ты собираешься делать?— Искать Скуратова. Мне надо с ним переговорить.— Так, — тихим голосом произнес подполковник. — Я запрещаю тебе ехать в Германию. Нет, я запрещаю тебе даже думать об этом. Тебя там или убьют, или посадят.Вопреки обыкновению, Даша не возражала. Она сидела вся взъерошенная, до предела взвинченная.— Но я не могу ждать, когда они расправятся с моим отцом.— Мне кажется, ты несколько опережаешь события. Даша подняла голову, губы ее дрожали.— Палыч. — Она протянула к подполковнику так и не согревшиеся, красные, в синих прожилках руки. — Ты единственный сможешь мне помочь, ты сможешь его найти, я верю…Полетаев покачал головой:— Ты действительно думаешь, что преступники Белов и Скуратов?— Разумеется. Скуратов последний, кто остался в живых.— Остался еще и твой отец.— Ты опять за старое?— Даша, — Полетаев наклонился к ее уху, — перед законом равны все: и те, кого я люблю, и те, кого ненавижу. Все, что в моих силах, я сделаю, но на преступление не пойду никогда. Поэтому подумай еще раз перед тем, как меня просить…— Я ничего не боюсь. — Даша подняла голову и твердо взглянула подполковнику в глаза.— Кто бы сомневался, — пробормотал Полетаев и выпрямился. — Ну что ж, шер месье Кервель…— Мы же договорились, просто Фи-фи. — Француз протянул тонкие руки.Полетаев ответил на пожатие и улыбнулся:— Всего хорошего, Филипп. Надеюсь, скоро увидимся.— Я тоже на это очень надеюсь, — зарделся Филипп. — Позвольте мне вас немного проводить?— Буду признателен…Продолжая обмениваться любезностями, мужчины вышли в коридор, и вскоре их голоса затихли. Глава 23 1 Три дня от Полетаева не поступало никакой информации. Все это время Даша болела. Она лежала в кровати роскошного гостиничного номера, соединенного с номером француза общей дверью, накрывшись двумя пуховыми одеялами, и с каменным лицом читала Ницше.Теперь уже Филипп ухаживал за ней. Он, как мог, старался быть терпимым, однако литературно-философский выбор родственницы его явно нервировал. Принося на подносе горячее молоко, накрытое кружевной салфеточкой, и мед в хрустальной розетке, он многозначительно поглядывал на обложку, несколько раз порывался задать какой-то вопрос, но каждый раз его останавливала внутренняя деликатность и болезненное состояние подопечной.На третий день, проверяя градусник, Филипп обнаружил, что температура упала до относительно безопасного уровня, и тогда не выдержал:— Mon Dieu, но почему Ницше?!Не поднимая глаз, Даша перевернула страницу.— А что я должна читать в такой обстановке? — хрипловато спросила она. — Сказки матушки Гусыни?— Но Ницше!Молодая женщина опустила книгу и громко, насколько позволяло ее больное горло, произнесла:— За неделю убили почти всех моих родственников. Я имею право читать все, что сочту необходимым. Даже «Майн кампф».Филипп грустно покивал головой.— Мне остается надеяться, что месье Полетаев скоро появится.И тут же от двери послышался бодрый голос:— Привет умирающим! Отчего такой больничный запах? В дверном проеме сиял подполковник Полетаев.— Серж, дорогой! — Филипп бросил поднос и устремился навстречу долгожданному гостю.Они троекратно, с большим чувством расцеловались. От неожиданности позабыв, что тяжело больна, Даша приподнялась на локте.— Что это вы сейчас делали? — недоверчиво поинтересовалась она.— Здоровались. — Месье Кервель выглядел удивленным. Полетаев все же чуть смущенным.— Да вы с ума сошли! — Даша скинула одеяло и попыталась встать с кровати. — Даже я при встрече с ним не целуюсь. Какая пошлость!— Еще бы для вас это не было пошлостью! — Филипп всплеснул руками. — Женщина, читающая Ницше, вряд ли захочет целоваться с мужчиной.— Это правда? — Полетаев устремил взгляд на обложку книги, лежащей на прикроватном столике.— Серж, мой друг, это невыносимо! — продолжал жаловаться Филипп. — За три дня мадемуазель Быстрова прочитала «Антихристианина», — он сделал паузу и перекрестился, — «Что сказал Заратустра» и…— За три дня? — В голосе подполковника прозвучало сомнение, — Тогда, mon cher Filippe Мой дорогой Филипп (фр.).

, не переживайте — вряд ли Дарья Николаевна сумела усвоить материал. Ницше — автор хоть и спорный, но все же требует некоего умственного напряжения, а главное — времени на осмысление.— Ха-ха-ха! — Даша состроила рожу. — Я уже давным-давно все осмыслила. Еще в университете. Просто захотелось рассмотреть некоторые его воззрения под иным углом. В свете новых общественных изменений.— И подумать только, на что ты тратила свою молодость! — Подполковник присел в кресло и закинул ногу на ногу. — Стоит ли удивляться, что ты есть то, что есть.Даша надулась:— Дурак!В ответ подполковник добродушно рассмеялся:— Разве Заратустра не говорил тебе, что сквернословить некрасиво?— Отстань. — Не обращая внимания на мужчин, Даша встала и завернулась в толстый стеганный халат — подарок заботливого дядюшки. — Смотрю, ты в хорошем настроении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160