— Хозяйка даже не заметила, какое впечатление квартира произвела на гостью, она, казалось, вообще ничего не замечала. — Вы какой кофе предпочитаете?— Все равно. На ваш вкус. — Даша провела рукой покрышке рояля. — Потрясающая вещь. Это вам досталось от родителей?— Да. Тогда я сварю как себе.— Спасибо.Пока хозяйка отсутствовала, Даша разглядывала мебель. И больше всего ее поражало прекрасное состояние последней.— Меня зовут Елена Игоревна.Даша, как давеча в больнице, вздрогнула от неожиданности. И как той удавалось так бесшумно передвигаться?— Очень приятно. Даша… Дарья Николаевна.— Присаживайтесь, Дарья Николаевна. — Хозяйка выставила на кружевную салфетку темно-синие с золотом чашки. — Почему вы хотели видеть Костю?Даша теребила серебряную ложечку. Она не знала, как правильно начать разговор.— Видите ли… Как я уже упоминала, мы с Константином Георгиевичем родственники. Не то чтобы дальние, но и не так чтобы слишком близкие… Утром мы разговаривали и договорились, что он меня встретит в аэропорту. Но…Хозяйка с каменным лицом смотрела в пустоту. Ее молчание становилось невыносимым.— Елена Игоревна, вы виделись с Константином Георгиевичем накануне?Женщина ответила сразу, словно и не думала о чем-то своем.— Да, конечно. Мы видимся каждый день. Мы работаем… работали вместе.— Ах, вот как… — Даша бросила взгляд на рояль. — Вы пианистка?— Нет, арфистка,— Очень интересно. — На самом деле ей было все равно. Просто она не знала, как перейти к тому, что сейчас интересовало больше всего. — А вчера Константин Георгиевич был… вернее, не был ли он.. Он вел себя вчера как обычно?Елена Игоревна оставалась безучастной. Даша уже хотела переспросить, но та заговорила.— Как обычно. Может чуть возбужденнее. Вчера, кажется, приезжали из краевой Думы. Возможно, поэтому.— А еще?— Что еще?— Ну, может, вчера его еще кто-то посетил или разыскивал, кого вы никогда не видели.— Нет. Хотя, возможно, я просто не обратила внимания. М-да. Вряд ли эта дама замечала кого-либо, кроме Скуратова и своей арфы.— Вы в больнице упомянули бывшую жену Константина Георгиевича. Что с ней сейчас?— Они давно развелись. Илзе латышка, рижанка. — Елена Игоревна вдруг заговорила отрывисто, но так же тихо и невыразительно. — Они учились вместе в Ленинграде в музыкальном училище. Потом Косте предложили работу в нашем городе. И он был очень счастлив. Но ей… — В сухом лице появилась злость. — Илзе наш городок показался слишком скучным. Она постоянно жаловалась: некуда пойти, зимой холодно, летом жарко, нет моря… Она ведь любила покрасоваться, одевалась… Всегда с прической, накрашена. Ее очень расстраивало, что у нас некому оценить ее западный стиль.— Что вы имеете в виду? Злые сухие глаза усмехнулись:— Илзе имела обыкновение строить намеки мужчинам, но у нас Константина Георгиевича очень уважали, и у нее ничего не получилось. Семь лет они промучились, а потом она разменяла квартиру и уехала.— Разменяла квартиру? Зачем, если она уезжала в другую страну?— О, Илзе очень практична! Разумеется, квартира ей была не нужна. Она ее продала. Выручила копейки, но оставила Костю фактически без жилья.Все понятно. Старый, как бабушкин салон, любовный треугольник. Хотя какой тут треугольник.— Скажите, а у вас, случайно, нет фотографии Константина Георгиевича?— Да. Много. Хотите посмотреть?— Очень. Я ведь никогда его не видела.Елена Игоревна, словно зомби, встала и вышла из комнаты. Вернулась почти сразу с тяжелым квадратным альбомом.— Здесь все его фотографии. — Она сдвинула чашки и раскрыла альбом. — Это день рождения нашего общего знакомого Валерия Викторовича… Мы танцевали. Видите, Костя здесь даже улыбается. С ним это случалось крайне редко.Даша склонилась над фотографией. Худощавый мужчина неловко держал Елену Игоревну за талию и улыбался, но улыбка казалась вынужденной, совсем не радостной.— Вы находите, что мы похожи? — Даша вглядывалась в нечеткий снимок. Черты лица были размазанными, сходство просматривалось слабо.— Да. Может здесь и не очень видно… В жизни он выглядел немного иначе. До нашей встречи он питался кое-как, поэтому такой худой. Вот более поздние фотографии…Даша перевернула страницу и замерла.Скуратов, под ручку с Еленой Игоревной, напряженно вглядывался в кого-то, стоявшего перед ними, по обеим сторонам от парочки замерли мужчина и женщина с красными лентами через плечо. На заднем плане виднелись люди с цветами в руках.— Но это же, — она подняла глаза и посмотрела на хозяйку, — это же свадьба?— Свадьба. — Елена кивнула. Голос звучал по-прежнему невыразительно.— Так значит вы были его женой?!— Была. Но совсем не в том смысле, в каком вы полагаете. Откровенно говоря, Даша не знала никакого иного смысла: люди либо женаты, либо нет.— Что вы хотите этим сказать?— Я предложила Косте жениться на мне фиктивно. Но для того, чтобы не было подозрений, свадьбу сыграли по-настоящему.— Мой Бог, но зачем… — у Даши чуть было не вырвалось «ему», — зачем вам это понадобилось?Елена Игоревна то ли не заметила запинки, то ли сделала вид, что не заметила.— Директор филармонии, заслуженный работник искусства не должен жить в коммунальной квартире. А одному ему никогда бы отдельное жилье не предоставили. Вы не знаете, что это был за человек. — Она с трудом сдерживала слезы. — Он был бессребреник. И поразительно непрактичный. Мне кажется, если бы ему не платили зарплату, он бы и не попросил.— Так, значит, вы теперь его вдова? — Даша все еще не могла поверить услышанному.— Нет. — Елена Игоревна покачала головой. — Я никогда не была его женой и потому не могу быть вдовой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160