Ей позарез был необходим телефон бывшей жены Скуратова, и чем быстрее она с ней переговорит, тем лучше.В ожидании результата Даша присела на стул и принялась грызть ноготь.Идеалистам все ясно — у них есть вера и Бог, у материалистов — машина и дача в Малаховке. А что есть у нее, последнего представителя поколения, зависшего между Богом и Марксом? Те, кто родился раньше, твердо знали, что истина есть, те, кто родился позже, так же твердо были уверены, что истины вообще не существует. Отчего-то вспомнилась маленькая девочка лет пяти, со снисходительной усталостью слушавшая спор взрослых о происхождении жизни на земле: «Человека создал Бог! Человек произошел от обезьяны!..» — Девочка зевнула, прикрыв розовый ротик пухлой розовой ладошкой, и протянула досадливо, с осуждением:— Ну что вы все время спорите? Все очень просто: Бог создал обезьяну, а от нее произошли люди и покемоны. Неужели не ясно?Вот она — логика поколения, не признающего противоречий. Ее же разум, надломленный парадоксами эпохи, не выдерживал даже самой простой дилеммы: что важнее — быть богатым или порядочным. Объединить эти два понятия не позволяло воспитание.Разумеется, как и каждому нормальному человеку, Даше хотелось любимое дело сделать профессией, она грезила стать настоящим детективом, помогать людям, оказавшимся в затруднении. Но брать за чужую беду деньги казалось неэтичным. Ей вспоминались запавшие, слезящиеся глаза Марии Андреевны, и ее дребезжащий голос:— Найди мне его, Дарьюшка, найди, дай помереть спокойно…О каких деньгах можно было думать, когда речь шла о всей жизни человека и о его смерти?Но если денег не брать, то на что жить? Кроме того, имея деньги, можно помогать кому-то и бесплатно. И тут же всплывала ехидная ухмылочка Полетаева:— Ты бы ей еше и передачи носила… «И носила бы, если понадобилось».— Девушка! Нашла я вам вашу Сауш…Даша радостно вскочила со стула. Есть-таки на земле удача! И что бы ни произошло, чем бы ни угрожал ей Полетаев, это дело она доведет до конца. Любой ценой наследник будет найден.— Спасибо! Спасибо вам огромное. Сколько я должна? Безотказная девушка обреченно вздохнула:— Разговор заказывать будете?— Обязательно! 3 На пятом гудке послышался приятный женский голос:— Халло?«Кого подзывать — мать или детей? Лучше детей, эта Илзе может вообще отказаться разговаривать, а для мальчиков он все же был отцом».— Добрый день. — Даша откашлялась, от волнения ее голос сел. — Моя фамилия Быстрова. Я могу говорить с Максимом или Юргисом Скуратовыми?Женщина издала удивленное восклицание:— Кто вы?— Я их дальняя родственница.— Настолько дальняя, что даже не знаете их настоящую фамилию?У говорившей был сильный латышский акцент. Но даже сквозь него безошибочно угадывалась ирония.— Простите, я знала их отца и потому решила…— Как понять «знали»? — В голос собеседницы появился напор. — С Константином что-то случилось?— Да. — Даша почувствовала себя неловко. Значит, это все-таки его бывшая. И значит, ей придется сейчас сообщить, что Скуратов умер. Они хоть и разошлись, но как Илзе Раймондовна к этому отнесется?— Алло, девушка, почему вы молчите?— Вы его бывшая супруга?— Да.— Он… Константин Георгиевич скончался.Сауш что-то негромко произнесла по-латышски. Некоторое время в трубке было тихо.— Алло, с вами все в порядке? — теперь уже забеспокоилась Даша.— Да… — Голос звучат устало. — Я знала, что это случится. Сердце?— Нет. Произошел несчастный случай.— Несчастный случай? Как глупо. У него ведь было больное сердце.«Наверное, глупо, — мелькнула мысль. — Но, с другой стороны, какая разница, человек-то все равно умер».— Вы звоните, чтобы сообщить о его смерти?— Не только. Я бы хотела поговорить с его детьми.— С моими детьми? О чем?— Это не телефонный разговор. Сауш снова замолчала.— Вы меня слышите?— Да. Но я не смогу помочь, если не узнаю вашей цели.— Вашим детям это будет только во благо.— Не уверена.Даша начала нервничать: латыши отличаются известным упорством, и если эта дама заупрямится, придется названивать в Ригу до тех пор, пока кто-то из сыновей сам не поднимет трубку. А что если они живут отдельно?— Они уже взрослые, им самим решать.— Прежде всего я их мать, и потому я решаю, что им полезно, а что нет.Даша испугалась, что Сауш повесит трубку.— Подождите! Я действительно не могу сейчас рассказать больше, но не потому, что хочу от вас что-то скрыть, просто не могу по телефону. Я родственница вашего мужа и ищу остальных.— Кого остальных?— Остальных родственников. У вашего мужа ведь были еще братья? Еще двое, — Даша решила перевести разговор в нейтральное русло: мол, не только ваши дети мне нужны, а все вместе.— Тогда и встречайтесь с ними.— У меня нет их адреса. И снова пауза.— Один из его братьев, Роман, жил в Крыму, мы как-то отдыхали там.— А где? Где в Крыму? — Черт с ними, с близнецами, или кто они там! Если из латышки удастся вытянуть адрес брата, то можно будет заняться ими позже.Бывшая жена Скуратова то ли продолжала сомневаться, то ли действительно пыталась вспомнить.— Он работал в каком-то санатории ЦК. «Красное знамя»? Или «Красный октябрь»? Не помню, но что-то пролетарское. Недалеко от Ялты. Извините, мне надо идти. И прошу вас, не надо больше звонить, для мальчиков это будет трагедией.Пошли гудки отбоя.«Мальчики». Даша угрюмо смотрела на металлические кнопки телефона. «У этих мальчиков наверняка уже свои мальчики имеются, а все носится с ними, как курица… Так и вырастают маменькины сыночки».Она была расстроена. Все можно было бы выяснить буквально за пару звонков, если бы не нервная мамаша. Но хоть что-то подсказала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160