По какой-то причине ты заходил в комнату Дадли. У вас возникла потасовка, и он вылетел из окна. Так...
— Не-а. У меня есть алиби на момент его смерти.
— Вот как? И во сколько же она наступила?
— Ну... э... я хотел сказать, — начал Багз, — что у меня все расписано по минутам. Из своей комнаты я прошел прямо к лифту и после этого не поднимался наверх вплоть до тех пор, пока...
— Да, из своей комнаты ты прошел прямо к лифту. И ты с огромным трудом сделал все возможное, чтобы доказать это. Но как ты докажешь, что не покидал свою комнату до этого? Или, — бровь Форда изогнулась, — все же выходил? Докажи мне это, если сможешь, конечно, и я немедленно уйду отсюда.
— Я не обязан это доказывать.
— На твоем месте я бы не стал особо напирать на это. Уверяю тебя, парень, не стал бы.
— Послушай, — упрямо проговорил Багз. — Чего ты суешь мне в нос эту мелочь? Тот факт, что в комнате Дадли был какой-то мужчина — хотя это далеко не факт, — вовсе не означает, что им был именно я. У тебя нет никаких...
— Давай поговорим о том, что из этого определенно следует. Итак, парень этот не вломился в номер и не пробрался в него тайком, скажем, с какой-то отмычкой. Это бы легко открылось. И с Дадли он тоже не стал бы ссориться, поскольку...
— Почему же, если бы Дадли застал его?
— Дадли было там чем развлечься, — подмигнул Форд. — Даже более того. Парень этот не имел никакого права находиться у него в номере, и вне зависимости от того, какая там у него недостача, он вполне мог поднять шум, закричать, позвать на помощь. А мы знаем, что он этого не сделал. Так, теперь эта девица в ванной — а мы ведь оба знаем, что она там была. И если дело обстояло именно так, как мы себе это представляем, то ей суждено было прожить ненамного дольше, чем самому Дадли. Потому что парень этот был профессионалом и не оставил бы после себя ничего такого, что могло бы заговорить или ткнуть в него пальцем. Следовательно, он проверил бы ванную — в этом не приходится сомневаться, как и в том, что Господь сотворил Землю. И это должен был бы быть конец для девицы.
Форд откинулся на спинку стула и закинул обутую в сапог ногу на ногу. Багз беспомощно смотрел на него, мечтая лишь об одном — как бы врезать кулаком по этой вкрадчивой и одновременно угрюмой физиономии.
— Не так уж трудно до всего этого дойти, правда ведь? Да любой четырехлетний пацан шутя придет к таким же выводам. Нет, Дадли определенно впустил этого парня к себе в номер, поскольку тот олицетворял собой некую власть. У кого же могла быть такая власть, чтобы заставить человека посреди ночи открыть ему дверь? Лично я могу представить себе только двоих. Первый, это Вестбрук...
— Оставь его, — коротко бросил Багз. — Вестбрук не мог иметь ко всему этому никакого отношения.
Форд кивнул. Тон его стал менее резким.
— Рад это слышать, Багз. Человек, не предающий друга даже в ущерб себе, безусловно, заслуживает уважения. Но в данном случае ты, несомненно, прав. Первое, что я сделал, это проверил Вестбрука, и узнал, что Дадли он не стал бы закладывать.
Ведь у него были связаны руки. Сам же настаивал, что с Дадли полный порядок, а потому он не мог... Впрочем, сейчас незачем вдаваться во все эти подробности. Равно как и в обстоятельства нашей встречи в Вестексе.
— А в самом деле, какой смысл в них вдаваться?
— Но все же, Багз, что произошло? Это Вестбрук попросил тебя помочь ему разобраться с Дадли? Попытаться забрать у него деньги?
— Нет! Хотя, впрочем, он действительно меня об этом попросил, но я отказался.
— Ну да, конечно. Не захотел нарываться на неприятности. — Форд затянулся сигарой и выпустил тонкую струйку дыма. — Но потом ты передумал, и та самая неприятность, которой ты так опасался, все же случилась.
Багз пожал плечами. Форд мог хоть до посинения говорить и строить свои теории, но доказать он ничего не мог.
Помощник шерифа, прищурившись, смотрел на Багза и словно читал его мысли.
— Пока нет, — сказал он. — Хотя я пока особо и не старался, не особенно задумывался над всем этим. Все еще не решил, хочу ли я искать какие-то доказательства. Но если захочу...
— Тогда ты должен что-то сделать, чтобы найти доказательства, уличающие кого-то другого. Например, ту женщину, которая подсунула Дадли хлорал.
— Зачем?
— Что зачем? — Багз нахмурился. — Затем, что должен! Ты не можешь... не мог...
— Но почему нет-то? Что меня остановит? — Форд раскинул руки. — Может, с хлоралом вышла ошибка. Может, эта девица просто видела, как ты выходишь из комнаты Дадли, тогда как самой ее там вовсе и не было.
— Но... но она была там! Ты же сам говорил это дюжину раз!
— Возможно, я и ошибался. И в тринадцатый раз мог бы ошибиться. Так уж ли это невероятно? Даже если бы она встала под присягой, якобы пожелав исполнить свой долг — как каждый честный гражданин, — с какой стати кто-то обязан был думать, что она говорит правду? Да, сэр, ничто бы не позволило никому усомниться в ее словах, даже если самому ему они пришлись бы не по вкусу.
— Ну да, и это притом, что сам он мог бы повернуть свои заявления то так, то эдак.
— Вот и ты начал ухватывать суть идеи, — просиял Форд. — Прямо на глазах умнеешь. Если дело так дальше пойдет, то скоро сам сможешь без подсказки вытряхнуть песок из своих башмаков.
Форд заразительно рассмеялся — он был явно доволен своим юмором, и даже потер челюсть кончиком тонкого пальца.
— А теперь послушай меня. Я столько времени уже этим занимаюсь, что меня то и дело сносит в привычную колею, даже подумать не успеешь. Но у нас ведь у всех есть свои маленькие странности, и, как мне представляется, на то имеются вполне веские причины. И до тех пор, пока один человек не обвиняет другого в том, что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67