— Как сегодня, Колюша?
— Много лучше, — просиял ей навстречу больной. — Просто физически ощущаю, как там внутри заживляюсь. И, ты знаешь, чувствую, аппетит возрождается.
— И отлично. Давно пора из меланхолии выбираться. А как гость насчет перекусить? Я как раз рыбку отварила. И коньячку по такому случаю откупорим. Не торопишься, надеюсь?
Требовательный голос ее совпал с тревогой в глазах Панкратьева.
— Само собой, останусь. Еще и не выпроводите, — в тон хозяевам ответил Коломнин, перед тем искавший предлога удалиться.
И с неожиданным лукавством подмигнул: как часто с ним бывало, решение пришло внезапно, будто исподволь.
Теперь он точно знал, что станет делать.
Кипр. Кипрский сюрприз
В прохладном, гулком от пустоты аэропорту Ларнака Коломнин живенько прошел пограничный контроль, обогнав перепившихся в самолете туристов. На вопросы пограничника ответил самым исчерпывающим образом: беспомощно развел руки. И ответ этот как ни странно удовлетворил. «Рашен!» — пробормотал пограничник и вернул паспорт.
Несколько раздосадованный очевидным пренебрежением, Коломнин продирался сквозь небольшую толпу встречающих с табличками. Самого его встречать не должны были: отель заказали банковские службы, а относительно переводчика договорились по телефону с адвокатом компании.
— Отец! — послышался ему оклик.
Коломнин неуверенно оглянулся, — из толпы людей в сбившемся поверх рубахи галстуке к нему подходил Дмитрий.
— Какими судьбами?
— Тебя встречаю. По указанию руководства, — Дмитрий затоптался, не решаясь поздороваться. Заметил, как Коломнин внимательно присмотрелся к золотистому цвету его кожи. На лице появилась робкая улыбка. — Успел на пляже потусоваться. Я здесь второй день. Готовил твой приезд.
Он попытался перехватить портфель отца. Но Коломнин без выражения отстранил протянутую руку, как бы напоминая сыну о происшедшем меж ними разрыве.
— И что тут готовить?
— Увидишь. Вообще-то поручено быть твоим переводчиком. — Ознобихин поручил?
— Николай Витальевич, — Дмитрий ощутил подоплеку вопроса и, как прежде, поджал губы. — Пойдем к такси. Нас ждет адвокат. А на вечер — я тут классный рыбный ресторанчик надыбал. Так что можно неслабо оттянуться. Если не против, конечно.
Вообще-то Коломнин с удовольствием улетел бы в тот же день, — встреча с адвокатом должна была занять максимум час. Но, увы, самолеты на Москву летали только по утрам. Он бы и вовсе не поехал, если бы не опасение, что компания «Хорнисс холдинг» с легкостью может быть переоформлена на того же Бурлюка вовсе без его ведома, — в хваленую неподкупность кипрских адвокатов как-то не очень верилось.
Сидя слева от водителя, Коломнин, которому прежде не случалось бывать на Кипре, озирался окрест. И — вновь испытал чувство досады, что охватывало его всякий раз за границей. Кругом, куда достигал взгляд, виднелась иссохшая под солнцем земля. Редкие чахлые стебли стыдливо проглядывали, словно волоски, удержавшиеся на теле после обильной эпиляции. Здесь не добывались золото и нефть. Здесь вообще не было ничего и никого, кроме горстки неспешных, обленившихся от вечного зноя киприотов. Большая часть которых не работала. А те, кто работал, тщательно соблюдал сиесту — двухчасовой перерыв, по окончании которого они возвращались на рабочее место разве что для того, чтобы передохнуть после тяжкого обеда. Тем не менее неслись они по прекрасному асфальту, среди редких, ухоженных поселочков. А благосостояние киприотов, кормившихся единственно от туризма да от налогов с бесчисленных офшорных компаний, возрастало с каждым днем. И пропорционально ему — сытая самоуверенность.
А его собственная огромная, сочащаяся запасами страна изнывала от нищеты. И минералы из нее выковыривали и растаскивали, словно миндаль из торта.
— Ленивый остров, — будто подслушал его Дмитрий. — Двадцать лет назад считали за счастье чемодан европейцу поднести. А теперь, подишь ты, сами — в холе и при деньгах.
— Вот ведь загадка, — не удержался Коломнин. — Сколько с иностранцами дела имел, никогда не чувствовал, чтоб умней нас были. Напротив, русские вроде куда сноровистей. А в результате у нас — повальное воровство, а здесь — изобилие денег.
— Наших денег, — Дмитрий ткнул в сторону появившихся на холме белых коттеджей. — Все наши понастроили.
— А где они не позакопаны-то, российские деньги?
— В России, — уверенно отреагировал сын. И это было правдой.
В машине вновь установилось неловкое молчание. Время от времени один из них: то отец, то сын, — делал движение, как бы собираясь что-то сказать. Но — не найдя слов, вновь отворачивался к окну.
— Я тебя еще не поздравил с вице-президентством. Все просто в шоке.
— Спасибо.
— Хотя споры были аж до драки. Лавренцов так тот сто долларов на пари ставил, что откажешься.
— Не понял? — Коломнин, удивленный, развернулся на сидении.
— Ну, в смысле — ты там, в Томильске, вроде как в шоколаде. И он считал, что ты в общем за них горой встанешь.
— А ты на что ставил?
— А чего тут ставить? Как должно было, так и случилось. Ты ж у нас, как сам учил, человек команды. Приказано спасать — спасаешь, приказано топить — топишь.
— И кого же я утопил?
— А зачем самому? Можно просто — все подготовить и отойти в сторону. Дотопят другие.
Коломнин пристально вгляделся в сына. Но Дмитрий оставался бесстрастен. И только в глубине где-то угадывалась мстительная насмешка.
— Еще посмотрим, — уязвленный Коломнин собрался отвернуться.
— Чего уж теперь смотреть? Паша Маковей с командой еще вчера туда вылетели.
— Что?!
— А ты что, не знал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131