Андреа, наконец, справилась с непослушным лифчиком и с пылающим от негодования взором бросилась к отцу.— Ты сошел с ума! Ненормальный! — закричала она. — Тебе ли заводиться от невинных забав?! Тебе, убийце, вору и мошеннику?!Со стоном ярости — разговор зашел уже слишком далеко — Диджордже занес руку для второго удара. Андреа успела только чуть слышно пискнуть и тут же умолкла: незнакомец, которого звали Ламбретта отреагировал мгновенно. Его рука взметнулась вверх, перехватила кулак и остановила его перед побелевшими от бешенства глазами Диджордже.Они пристально смотрели друг на друга, не прекращая напряженной молчаливой борьбы, пока, наконец, Ламбретта тихо не произнес:— Оставьте девчонку в покое, Дидж.— В покое?! Да я ей голову оторву! — прошипел Диджордже.— Допустим, это моя вина, — так же тихо возразил Ламбретта, не ослабляя хватки. — Скажем, я заставил ее. Ну, полно вам.— Отпустите меня!— Если я отпущу вас и вы снова попытаетесь ударить девушку, я столкну вас в бассейн. Не стоит начинать все сначала.Ламбретта разжал свои железные пальцы и, улыбаясь разгневанному отцу девушки, шагнул назад.— Ты знаешь, с кем разговариваешь, кретин? — рявкнул Диджордже.Ламбретта коротко кивнул головой.— Да, знаю. И повторяю еще раз: если для успокоения вы нуждаетесь в холодной ванне, то приготовьтесь к купанию, Дидж.Только теперь до Диджордже вдруг дошло, что незнакомец уже несколько раз называл его Диджем. Он уставился на нахала и спросил:— С какой это стати ты называешь меня Диджем? Ты кто такой? Как тебя зовут?Не скрывая облегчения, Андреа рассмеялась нервным, истерическим смехом. Диджордже метнул в нее яростный взгляд, топнул ногой и широко раскрыл объятия.— Ну, ладно! Иди сюда.Дочь бросилась ему на грудь и, уткнувшись в плечо, разразилась горючими слезами. "Жених" отошел в сторонку, сел на пол солярия и вытащил сигарету из пачки "Пэлл-Мэлл". Прикурив, он принялся натягивать носки и туфли. С чуть смущенной улыбкой к нему подошли, обнявшись, Диджордже с дочерью.— Может быть, именно такого скандала и не хватало, чтобы сломать лед, — сказал отец дочери. — Вот уже несколько недель, как мы перестали понимать друг друга.Он слегка толкнул Ламбретта носком туфли и пошутил:— Кому нравится быть молодой вдовой? А? Так когда свадьба? Сколько времени вы уже знакомы?— О сроках мы еще не говорили, папа, — быстро вмешалась в разговор Андреа.— Вам лучше поторопиться, — с улыбкой произнес Диджордже. — Насколько я понял, увидев вас по приезде, дело не терпит отлагательства.Зажав сигарету в уголке рта, Ламбретта только усмехнулся. Он набросил на плечи рубашку и протянул руку.— Значит, друзья? — по-простому спросил он.— Рукопожатие с будущим зятем? Вот еще! — запротестовал, смеясь, Диджордже.Он оставил без внимания протянутую руку, обнял Ламбретта и звучно чмокнул его в щеку. Андреа облегченно вздохнула.— Пойду что-нибудь наброшу.Она побежала к дому. Диджордже проследил за дочерью взглядом, пока она не скрылась за дверью; его улыбка погасла, словно ее никогда и не было. Сделав быстрый шаг назад, он критически взглянул на своего собеседника.— Ты должен быть заинтересован, чтобы твое досье оказалось безупречным, мистер будущий зять, — произнес он жестким голосом, в котором явно сквозила угроза.Мак Болан улыбнулся капо из-под маски "Ламбретта".— Можете изучать меня хоть под микроскопом, папа. Глава 11 В прежние времена в мафиозных кругах взаимоотношения строились на таких понятиях, как гордость и уважение. Редкий капо позволял себе оскорбить подчиненного, не говоря уж о том, чтобы ударить его. За такое поведение он мог предстать перед дисциплинарным судом боссов. Категорически запрещалось прелюбодеяние с женой другого члена Организации. Мак Болан знал этот любопытный кодекс чести — любопытный и странный хотя бы потому, что действовал в такой среде, где насилие и жестокость считались естественными и необходимыми атрибутами повседневной жизни. Обдуманно он никогда бы не выбрал подобный способ для знакомства с Джулианом Диджордже. Оскорблением едва ли заслужишь дружбу капо. Болан прекрасно понимал это, но дело было сделано, и оставалось надеяться, что он представился Диджордже не худшим образом.Андреа вновь появилась в патио уже переодевшись: на ней безупречно сидели узкие брюки с низкой талией и прозрачная нейлоновая рубашка. Отца она уже не застала. Он вошел в дом через другой вход.Девушка робко посмотрела на привлекательного мужчину, назвавшегося Фрэнком Ламбретта, и сказала:— Бедный папочка, мне не стоило так нервировать его.— Переживет, — улыбнувшись, ответил Болан. — Если могу я, то и он сможет.Смех Андреа малиновым звоном рассыпался по внутреннему дворику виллы. Девушка устроилась в шезлонге, не сводя с Болана своих огромных восторженных глаз.— Я должна извиниться и поблагодарить тебя. Сожалею, что пришлось обманывать его с этой женитьбой. Я подумала о папе... Если ты...— Ничего, — махнул рукой Болан. — Если хочешь, можно не лишать его сладких иллюзий.Девушка серьезно кивнула головой.— Я хотела сказать, что если ты согласишься какое-то время подыгрывать мне, то избавишь меня от кучи неприятностей. Папа очень серьезно относится к подобным вещам.Болан улыбнулся ей самой очаровательной улыбкой, на которую был способен Ламбретта.— Я могу пригласить тебя пообедать?— Ты забываешь о своих семейных обязанностях, — покачала головой Андреа. — Ты обедаешь здесь. Не опаздывай: в восемь часов и при галстуке, пожалуйста.— В восемь часов, — послушно повторил он.Девушка перебралась к нему на колени, прижалась к широкой крепкой груди и, прикрыв глаза, подставила полные, красиво очерченные губы для поцелуя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46