— Почему вы выбрали для своих развлечений мою дочь?Глаза лже-Ламбретта полезли на лоб.— Вы что, издеваетесь надо мной? Какой мужчина не хотел бы...Он вдруг замолчал, порылся в карманах, вытащил сигареты и сунул одну в рот, но почти тут же выплюнул ее, даже не успев прикурить.— Послушайте, Дидж, она взрослая женщина, очаровательная и, извините, совсем не похожая на Деву Марию. Мы познакомились с ней в баре моего отеля и стали друзьями. И я первый страшно удивился, когда узнал, что она ваша дочь. Ведь ее фамилия теперь Д'Агоста, а не Диджордже. Мы с ней знакомы всего три дня.Плечи Диджордже слегка пообмякли, но лицо по-прежнему оставалось каменным.— Что привело вас в Палм-Спрингс?Вместо ответа Болан вытащил из кармана газетную вырезку и с брезгливой миной бросил ее на стол.— Стоит ли задавать подобный вопрос?Диджордже подошел к столу и взял вырезку.Он развернул ее, взглянул на заголовок и, уронив бумажку на стол, расхохотался.— Так я и предполагал!Болан подобрал вырезку со статьей о подвигах Палача в Лос-Анджелесе и с его фотографией крупным планом.— Говорят, что контракт все еще открыт, — пробормотал он, заботливо пряча газетную вырезку во внутренний карман пиджака.— И вы захотели шутя заработать сто тысяч долларов? — захлебываясь от смеха, простонал капо, вытирая выступившие на глазах слезы.— Я услышал, что в этих местах босс — вы, и подумал, что стоит рискнуть.— А вы не подумали, что этот сукин, сын Болан может сейчас находиться, например, в Бразилии? Или что он мертв и похоронен полицией на муниципальном кладбище в Палм-Вилледж?Болан-Ламбретта презрительно заворчал в ответ:— Он здесь, в Палм-Спрингс!Веселье разом слиняло с лица Диджордже.— Откуда вы знаете?— Мы с ним уже встречались.Болан проворно расстегнул рубашку и, распахнув ее, показал длинный шрам по левому боку.— Эту борозду пропахала пуля 45 калибра, — процедил он сквозь зубы. — Работа Палача...— Не произносите это слово!— Какое слово?— Не называйте этого негодяя по кличке! Ну-ка, покажите вашу царапину.— Значит, по-вашему, это царапина? — возмутился Ламбретта и еще выше задрал рубашку, демонстрируя зарубцевавшуюся рану.Диджордже удивленно прищелкнул языком.— Вам повезло, Фрэнки! Пару сантиметров правее и... — он с видом знатока осмотрел рану.— Заживает хорошо. Сколько прошло времени? Около недели?— Почти.Ламбретта застегнул рубашку и заправил ее в брюки.— Да, вам крупно повезло, — повторил Диджордже. — Вас бы следовало назвать Фрэнки Счастливчик. Мало кто может похвастать тем, что ему удалось потягаться с самим Боланом. Кстати, вы уверены, что это был он?Напряженность, царившая до сих пор в атмосфере салона, постепенно рассеивалась, уступая место чувству законного уважения к человеку, рискнувшему лицом к лицу сойтись с Боланом. Лже-Ламбретта тут же почувствовал перемену.— Он, а кто же еще! Мы столкнулись с ним нос к носу в Дезерт Джанкшн, во вторник вечером.— Это меньше чем в километре отсюда, — начиная нервничать, уточнил Диджордже.— Да. Я ехал сюда, чтобы ознакомиться с обстановкой. Он тоже, как я полагаю. Так мы и встретились.— В перестрелке вы попали в него? — быстро спросил Диджордже.— Не думаю. Все произошло очень быстро, неожиданно. Наши машины оказались рядом на перекрестке: горел красный свет. Я увидел его, и Болан понял, что я узнал его. Мы обменялись несколькими выстрелами, потом Болан не стал ждать продолжения, развернулся и был таков. Я подумал, что нам еще представится возможность встретиться. А носиться за ним по городу и стрелять из машины мне не хотелось, к тому же еще эта рана...— Что у него за машина, Счастливчик?— Здоровенная, кажется, "крайслер".Диджордже стукнул кулаком по ладони другой руки и задумчиво обошел вокруг стола.— Значит, во вторник вечером будет неделя?— Да. Но я готов биться об заклад, что он еще здесь.Диджордже поднес сжатый кулак ко рту и куснул себя за фалангу пальца.— Наверное, вы его ранили. Он где-то прячется.— Возможно.В этот самый момент дверь с грохотом отворилась и Андреа Д'Агоста, словно фурия, ворвалась в салон, волоча за собой большую дорожную сумку.— Ты уже сказал этому ничтожеству, чтобы он проваливал, папа? — громко спросила она резким, неприятным голосом.— Еще нет, — буркнул Диджордже.Он с раздражением посмотрел на дочь. Ему никогда не нравилось ее мини-платье в обтяжку с высокими разрезами по бокам, обнажавшими бедра.— Тогда поторопись, потому что я проваливаю вместе с ним и не собираюсь терять время в этом сумасшедшем доме.Андреа глянула на Болана.— Пошли, Фрэнк. Нам здесь нечего делать.— Ты и шагу отсюда не сделаешь! — заревел Диджордже. — Ты останешься здесь!— Ты застрелишь меня, если я уйду, и перережешь горло, если останусь! — Андреа истерически рассмеялась, подошла к Болану и положила руку ему на плечо.— Что ты скажешь, Фрэнк? — захихикала она. — Что ты думаешь о человеке, который угрожает своей дочери смертью по рецепту мафии? Смешно, правда?Внезапно в ее руке появился маленький револьвер.— Пойдем, Фрэнк. Я очищу дорогу, — и она снова неестественно громко расхохоталась. — Не удивляйся, папочка. Это у меня в крови. Каков отец, такова и дочь. Я родилась с правом на убийство.Диджордже выглядел так, словно его заветным желанием было лечь и умереть. Болан вырвал револьвер из рук Андреа и отвесил ей звонкую оплеуху. Покачнувшись, она сделала пару шагов и рухнула на пол.— Назад я уже не вернусь, — прошептала она, держась за покрасневшую щеку.Болан бросил револьвер на стол, обнял Андреа и нежно поцеловал в пылающую щеку, потом взвалил ее на плечи и спокойно спросил Диджордже:— Куда ее?— Первая комната наверху, — бросил Диджордже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46