Тогда у Кармине еще не было вырезанных из слоновой кости шахматных фигур – он сидел, склонившись к перевернутому деревянному ящику, на котором были грубо намалеваны черные и белые квадраты. Когда вошел Фелтон, Виазелли с задумчивым видом передвигал дешевые деревянные фигуры.В комнате хозяйничали стаи жизнерадостных летних мух. Виазелли поднял глаза на Фелтона.– Садись, – предложил он, – я хочу поговорить с тобой о деньгах.Фелтон остался стоять.– Что ты, второразрядный букмекер, знаешь о деньгах?Виазелли двинул вперед пешку.– Я знаю, что идет война. Знаю, что с этого можно много чего поиметь. И знаю, что ты имеешь мало.– Мне хватает.– Две тысячи за убийство по контракту? И этого достаточно для башковитого еврейского мальчика?– Это больше, чем зарабатывают некоторые тупые макаронники.Виазелли пошел слоном по диагонали.– Сегодня – да. А завтра?– Все равно Альфонсо не даст тебе заработать больше. Родная кровь или нет, но он тебе не доверяет, как я слышал.– А если Альфонсо умрет?– Его место займет Джакомо.– Если Джакомо умрет?– Луи.– А если умрет Луи?Фелтон пожал плечами:– Чтобы их всех убить, на них нужно наслать чуму.– Если умрет и Луи?Виазелли напал конем на слона, которого только что выдвинул вперед.Фелтон опять пожал плечами.– Ты для чего меня позвал, чтобы поболтать?– А если умрет и Луи? – повторил Виазелли.– Придет кто-нибудь еще.– Кто?– У кого хватит ума.– Флагерти. Займет ли Флагерти их место?– Нет, он не потянет.– А я?– Ты в принципе потянешь. Но это вовсе не означает, что раз твоя фамилия заканчивается на "и", то тебе дадут прибрать к рукам все дело.Виазелли пошел другим конем.– Получается хороший дебют. Какой же ты еврей, если все время пашешь на дядю, а не на себя?– Хочешь, чтобы я стал работать на тебя?Виазелли пошел ферзем. Еще один ход, и мат. Потом, словно читая стихи:– Так. Убьешь Альфонсо. Убьешь Джакомо. Убьешь Луи. Потом…– Что потом?– Сможет ли кто-то потом убрать тебя?– Да, ты.– Но как? Кроме тебя ни одного «стрелка» не останется, по крайней мере, имеющего в голове серое вещество. Весь синдикат будет полностью дезорганизован.– Тогда почему бы мне не шлепнуть и тебя и взять все в свои руки?– Не выйдет. Ты же не дурак и понимаешь, что за тобой будут охотиться и те, и другие, и тебя прикончит первый встречный мафиози. Особенно если учесть, что они никому, кроме итальянцев, не верят. Ты же для них чужак, и поэтому будешь представлять смертельную опасность.– А ты?– Я для них все-таки свой, рано или поздно им придется смириться. К тому же если дела пойдут на лад…Виазелли взглянул Фелтону прямо в глаза.– Подумай, что тебя ждет в будущем? В конце концов макаронники станут сводить счеты, а шлепнут тебя. За что? За пару штук. Разве это достойный конец для еврея?– Какая разница? Смерть есть смерть.– Но ты можешь жить, причем жить долго, и будешь как сыр в масле кататься.– А ты меня не продашь?– Ты будешь моим ферзем, самой сильной фигурой. Кто же продает своего ферзя?– Ну, а твои «гориллы»?– У меня их нет и не будет.– А как же те, которые достанутся тебе в наследство?– Отошлю их подальше, в Чикаго, Сан-Франциско, Новый Орлеан… Ты будешь моим генералом. А я буду заниматься основным делом, приносящим доходы. Я много думал и понял, что дело станет выгодным только в одном случае: нужно оставить тех, кто приносит деньги, а от тех, кто приносят неприятности, избавиться. Ни один из моих людей не будет носить оружия! Оружие и все такое – по твоей части. Я буду платить тебе не за каждое отдельное задание, а твердую зарплату. Плюс проценты от общей прибыли. Покончишь с Альфонсо, Джакомо и Луи – для начала получишь миллион долларов.– Ты знаешь, я жалею, что не умею играть в шахматы…– Ты мог бы стать гроссмейстером! – ответил Виазелли.Но на шахматы у Фелтона времени никогда не было. Нужно было подыскивать себе надежных подручных. В Ист-Сайде он вышел на Мошера – парнишку, готового целые дни проводить в тире, где он часами сажал в мишени пулю за пулей; Анджело Скотиччио Фелтон встретил в каком-то баре, где тот обдумывал, как бы выставить кого-нибудь на сотню долларов. Тимоти О'Хара нашелся в доках, где он промышлял мелкими кражами с армейских складов. Джимми Робертс до встречи с Фелтоном был техасским ковбоем с широкой улыбкой и пистолетом, охотником за удачей.– Вы будете моими генералами, – объяснял им Фелтон при первой встрече. – Мы с вами должны действовать как хорошо отлаженная военная машина. Пока это будет так, мы будем живы и богаты. Богаты по-настоящему.– А можем стать трупами, – пробурчал Мошер.– Можем, если не избавимся от тех, кто может сделать нас трупами.Первым по счету стад Альфонсо Дегенерате, глава рэкетиров в Бронксе, живший в абсолютно неприступном особняке на Лонг-Айленде. На свою беду он был совсем в другом месте, когда к нему явился новоиспеченный маршал наемной армии убийц Норман Фелтон со своей четверкой.Альфонсо в это время лежал в постели с какой-то хористкой и считал себя в абсолютной безопасности, поскольку его местонахождение было известно только его племяннику, Кармине Виазелли. Вода Ист-Ривер показалась бы Альфонсо очень холодной, если бы не свинцовое успокоительное, которым его нашпиговали пятеро молодых людей. К тому же Альфонсо и в реке находился в компании прелестной, хотя и мертвой барышни.Джакомо Джанинни никогда не увлекался барышнями, он был человек дела. По совету Кармине Виазелли, погруженного в траур племянника Дегенерато, Джанинни встретился с наемным убийцей для выработки плана отмщения Альфонсо. Встреча произошла на крыше пентхауза. Молодой пистолетчик зачем-то привел с собой четверых товарищей, но ни один из них, несмотря на отчаянные усилия, не смог удержать Джакомо от прыжка с крыши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53