на стенах возникли загадочные продолговатые
тени; лица Предсказателей, сидящих на полу, слаб светились как бы сами по
себе: то взошла уже луна, лучи ее пробивались сквозь облака и лесную чащу.
Огонь в камине давно погас, иного освещения в зале не было, лишь неяркие
полосы и треугольники лунного света вырывали порой из темноты то лицо, то
руку, то чью-то неподвижную спину. Какое-то время я видел профиль Фейкса,
застывший как белый мрамор в луче лунной пыли. Потом полоса света упала
наискосок на сгорбленную спину кеммерера: голова его лежала на согнутых
коленях, руки были уперты в пол, а все тело сотрясала странная ритмичная
дрожь, совпадающая с ударами -- шлеп-шлеп-шлеп -- рукой по полу одного из
Блаженных, что сидел напротив кеммерера в темноте. Все Предсказатели
казались связанными между собой, словно узлы единой паутины, я совершенно
непроизвольно почувствовал эту связь, этот беззвучный разговор между ними,
как бы направляемый Фейксом и контролируемый им. Именно он, Фейкс, был
центром паутины, ее Ткачом. Бледный лунный свет распался на отдельные блики;
блики скользнули по восточной стене зала и исчезли. Паутина, сотканная
внутренней силой Предсказателей, напряжением и тишиной, становилась все
более прочной.
Я попытался прервать мысленный контакт с ними. Мне стало не по себе от
этого затянувшегося молчания, наэлектризованного напряжения, от того, что
меня помимо моей воли втягивает в круг их отношений, я становлюсь как бы
точкой, одним из узелков создаваемой ими паутины. Однако, установив
телепатический барьер, я почувствовал себя еще хуже: как бы отгороженным от
них и в то же время во власти галлюцинаций, видений, мысленных
контактов-прикосновений, диких образов и ощущений; все мои чувства были
как-то гиперсексуально окрашены, обладали какой-то гротескной страстностью
-- немыслимое черно-красное кипение эротических символов и желаний. Передо
мной мелькали жадно распахнутые колодцы с рваными краями-губами, женские
половые органы, раны, похожие на дьявольские пасти... Я полностью утратил
равновесие, я куда-то падал... Если я не смогу выплеснуть в крике весь этот
хаотический бред, я действительно провалюсь в него, я сойду с ума. Но
крикнуть я не мог. Эмфатические и паравербальные силы, что действовали
теперь, невероятно могущественные и запутанно-сложные, созданные где-то в
недрах сексуальной перверсивности и общей нарушенности половых отношений, в
недрах общего безумия Предсказателей, исказившего, казалось, даже само
Время, и всепоглощающая необходимость сконцентрироваться и воспринимать лишь
непосредственно данную реальность -- все это вместе было выше моей
способности к телепатической самоизоляции, выше возможностей моего
самоконтроля. Но все же эти безумные силы и страсти находились под
контролем: центром, управляющим ими, был неподвижный Фейкс. Проходили часы,
пролетали секунды; лунный свет больше не заглядывал в зал, скользя лишь по
наружной стороне его стен; в самом зале царила тьма. И в самом центре этой
тьмы был Фейкс, Ткач, казавшийся теперь женщиной в одеянии из света. Свет
лился как серебро: серебряными были странные доспехи, в которые была
облачена женщина, и ее меч. Внезапно свет стал жгучим и непереносимо ярким;
он ; потоками струился по ее ногам -- расплавленное серебро, жидкий огонь,
-- и она закричала от ужаса и боли: "Да, да, да!"
Раздался тихий смешок Блаженного -- хе-хе-хе! -- смешок этот становился
все громче, пока не превратился в волнами набегающий крик; казалось, ему не
будет конца, хотя, по-моему, невозможно кричать так долго, не переводя
дыхания. В темноте послышалось какое-то движение, борьба, передвигалось
нечто огромное, перемещались минувшие века, толпились тени грядущих
поколений. "Свет, свет, -- отчетливо и медленно проговорил чей-то мощный
голос и еще повторил: -- Свет. Подбросьте дров в камин. Дайте света, больше
света("
Оказалось, то был голос врача из Сприва. Он давно уже вошел в круг,
который полностью распался. Врач стоял на коленях перед Блаженными -- самыми
хрупкими здесь душевно, но служившими чем-то вроде детонаторов; оба сейчас
лежали на полу бесформенными кучами. Тот, что пребывал в кеммере, урон
голову Фейксу на колени и судорожно хватал ртом воздух; его била дрожь.
Фейкс с какой-то отстраненной лаской погладил его по голове. Один лишь
Перверт забился в угол, мрачный и всеми презираемый. Предсказание
завершилось, время обрело свой нормальный ход. Паутина скрытых сил была
разорвана; сейчас торжествовали равнодушие и предельная усталость. Но где же
ответ на мой вопрос? Как разгадать загадку оракула, двусмысленное изречение
пророка?
Я опустился на пол рядом с Фейксом. Он смотрел на меня своими ясными
глазами. И на какое-то мгновение я вдруг увидел его таким, каким он предстал
во тьме, -- женщиной в светлых серебряных доспехах, горящей в огне и с болью
выкрикивающей: "Да!"
Фейкс заговорил, и видение тут же исчезло.
-- Получил ли ты ответ, о Задавший Вопрос? -- мягко спросил он.
-- Я получил ответ, о Ткач.
Да, я его получил! Через пять лет, начиная с сегодняшнего дня, Гетен
станет членом Экумены. Ответ был утвердительным и очень ясным. Никаких
загадок, никаких двусмысленностей. Даже тогда я сознавал, что ответ этот
представляет собой не столько пророчество, сколько результат наблюдений и
опыта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111