Я вдруг понял, что вовсе не уверен в этом.
Я как раз шел мимо Углового Красного Дома. Ворота в сад были открыты. Я
заглянул туда и увидел деревья серем, склонившие свои беловатые стволы над
темной водой пруда; дорожки, посыпанные розовым толченым кирпичом, в
сероватом безмятежном свете дня казались заброшенными. Легкий снежок, не
успев растаять, все еще лежал в тени за валуном на берегу пруда. Я вспомнил,
как Эстравен ждал меня вон там, на крыльце, когда вчера вечером вдруг пошел
снег, и сердце мое пронзила обыкновенная человеческая жалость. Еще вчера на
параде я видел этого человека, взмокшего в тяжелых доспехах на жаре, однако
нисколько не утратившего своего великолепия и достоинства, -- человека на
вершине своей карьеры и славы, теперь волей судьбы согнанного со сцены и
превращенного в жертву. Сейчас он в спешке бежит к границе, обгоняя свою
смерть всего лишь на три дня, совсем один, и никто не смеет ему даже слово
сказать... Смертный приговор в Кархайде редкость. На планете Зима жизнь дается
трудно, и люди там предпочитают, чтобы смертный приговор выносила сама
природа или в крайнем случае гнев, но не правосудие. Интересно, как
Эстравену с таким клеймом удастся выбраться из Кархайда? Вряд ли он бежал в
автомобиле -- все они здесь являются собственностью короля; может быть, ему
удалось нанять снегоход? А вдруг он пешком пробирается сейчас к границе,
унося в заплечном мешке все свое жалкое имущество? Жители Кархайда чаще
всего передвигаются именно пешком; у них здесь нет вьючных животных, нет
летательных аппаратов; для энергоемких механизмов серьезным препятствием
является слишком холодный климат. Впрочем, они не слишком торопливы. Я
представил себе, как этот гордый человек, размеренно шагая по дороге,
направляется в ссылку -- маленькая усталая фигурка среди бесконечных
заснеженных просторов, устремившаяся на запад, к заливу. Весь этот водоворот
мыслей промелькнул в моей голове, пока я стоял у ворот дома Эстравена; в
водоворот этот оказались втянутыми и мои собственные невнятные сомнения
относительно мотивов и поступков не только Эстравена, но и короля. Оба они
вместе просто меня добили. Да, я, разумеется, потерпел неудачу. Но что же
теперь?
Наверное, мне следует направиться в Оргорейн, это соседнее с Кархайдом
государство и его наиболее сильный соперник. Но как только я туда уеду, мне,
вполне возможно, будет уже не очень просто вернуться назад, в Кархайд, а я
еще не закончил здесь свои дела. Я должен все время помнить о том, что вся
моя жизнь целиком может потребоваться лишь для того, чтобы миссия, с которой
послала меня сюда Экумена, была выполнена. Не спеши. Нет никакой особой
необходимости сломя голову мчаться в Оргорейн, пока ты не получил еще
достаточно полных сведений о Кархайде, и прежде всего о Цитаделях. В течение
двух лет я только и делал, что отвечал на вопросы, теперь я, пожалуй, сам
задам несколько интересующих меня вопросов. Но не в Эренранге. Я наконец-то
понял, о чем Эстравен пытался тогда предупредить меня; хоть и нельзя было
полностью доверять его советам, нельзя было и сбрасывать их со счетов. Ведь
он явно намекал тогда, хоть и не говорил этого прямо, что мне следует
держаться подальше от столицы и королевского дворца. Почему-то мне вдруг
вспомнились зубы Тайба... Король предоставил мне свободу передвижения по
стране; я этим воспользуюсь. Как любили говорить в Экуменической Школе,
когда активная деятельность перестает приносить пользу, начинайте тихо
собирать информацию; когда сбор информации перестает приносить пользу,
ложитесь спать. Спать мне пока не хотелось. Я, пожалуй, направлюсь на
восток, к Цитаделям; возможно, там мне удастся собрать кое- какую информацию
у Предсказателей.
Глава 4. ДЕВЯТНАДЦАТЫЙ ДЕНЬ
Восточнокархайдская легенда, рассказанная Тобордом Чорхава из Очага
Горинхеринг и записанная Дж. Аи, 93/1492.
Однажды князь Берости рем ир Ипе пришел в Цитадель Танжеринг и
предложил сорок драгоценных бериллов и половину урожая всех своих садов в
уплату за предсказание. Цена оказалась приемлемой для всех, и князь Берости
задал свой вопрос Ткачу Одрену. Вопрос этот звучал так: "В какой день я
умру?"
Предсказатели собрались вместе и удалились во Тьму. Когда пребывание во
Тьме закончилось, Одрен произнес слова общего ответа всех Предсказателей:
"Ты умрешь в день Одстрет" (что значит девятнадцатый день любого
месяца. -- Дж. Аи).
"Но какой это будет месяц, какой год и сколько лет пройдет до этого
дня?" -- возопил Берости, однако священная связь между Предсказателями уже
распалась, и ответа не последовало. Тогда Берости вбежал в ;
круг Предсказателей, схватил Ткача Одрена за горло и стал его душить,
требуя, чтобы ему разъяснили ответ. С большим трудом Ткача вырвали из рук
князя Берости -- он был очень сильный человек и все порывался освободиться и
кричал: "Дайте же мне настоящий ответ."
Одрен сказал тогда: "Настоящий ответ тебе дан. Цена за него уплачена.
Уходи".
Разгневанный Берости рем ир Ипе вернулся в Очаг Чаруте, один из трех
Очагов, принадлежавших его роду. То было небогатое селение в северном
Озноринере, которое Берости совсем разорил, собирая плату за предсказание.
Князь заперся в верхних комнатах центральной башни Очага, как в крепости, и
не желал выходить оттуда ни к другу, ни к врагу, ни ради сева, ни ради сбора
урожая, ни во время кеммера, ни для развеселых забав.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111