– Зови, зови его! – Ладонь Элизабет легла поверх руки сестры. – Ко мне он не пойдет. Верни его назад, а уж я не дам ему уйти вновь…
…– Снайпер на четвертом этаже, Олег! Оттуда бьет! Сейчас мы с Абельмажиновым через двор, а ты прикрой! Слышишь? Прикрой!
Дом содрогнулся от очередного попадания. Сверху посыпались штукатурка, пыль и еще какая-то дрянь. Припекало уже сильно: верхние этажи горели. Артиллеристы!.. Совсем не смотрят, куда лупят!
– Еще немного – и нам хана! Или мы этот домик напротив возьмем, или просто зажаримся.
Симонов сидел в другом углу комнаты в обнимку со своей СВД. Взгляд у него был какой-то затравленный. Замызганная вязаная шапочка сбилась на затылок.
– Где связь, блин? – риторически спросил он.
Связь накрылась вместе с Сахиповым и его рацией, первым же снарядом.
Комков на минуту закрыл глаза. Ему снился такой красивый сон, совсем недавно, перед самым штурмом… Что-то про любовь. Он смутно помнил лицо молодой женщины, и ему было сладко и больно в груди. Вот только имя… Он совершенно не помнил ее имени.
Очередная серия снарядов легла с небольшим недолетом. Комков и Симонов переждали землетрясение, припав к грязному изодранному линолеуму. Следующая очередь будет последней, понял Комков.
– Четвертый этаж, Олег! Запомни! – Андрей для верности выставил перед собою четыре пальца.
Вид друга ему не нравился. Симонов выглядел… уставшим. Комков видел много таких, утомленных, а потом натыкался на их трупы. Стараясь не мелькать головой в оконном проеме, он на карачках подполз к снайперу:
– Олега, не кисни! Слышишь?
– Не тряси меня так, лейтенант, в порядке я. – Симонов аккуратно высвободился. – В порядке я. В порядке. Иди, ребята ждут.
Штурмовую группу составили шесть человек, включая Комкова. Все, что осталось от его взвода. Сахипова и еще двоих разорвало первым несчастным снарядом. Остальные еще раньше сгорели в БТР, подорвавшемся на фугасе.
Бойцы проверили оружие, приготовили гранаты. Андрей кивнул Абельмажинову – сейчас!
Пригибаясь, они вывалились из подъезда, рассыпаясь в стороны, в редкую цепь. Сзади хлопнула винтовка Симонова, потом сразу еще и еще. Из дома напротив, захлебываясь от нетерпения поскорее выплюнуть побольше пуль, заговорил пулемет. Ожили, метя навстречу из автоматов, несколько окон нижнего этажа.
Комков несся как заяц – из стороны в сторону, пригнувшись к самой земле. Вперед! Только вперед! Вокруг свистело, грохотало. Кто-то из его солдат на бегу бросил гранату, но тут же несколько дымных отверстий строчкой появилось по его груди. Остановленный горячим свинцом, он запнулся и лег.
Комков добежал до намеченного укрытия, не глядя метнул гранату, вторую. Их уцелело четверо, двоих срезало при броске. Симонов был жив – сменив позицию, он поддерживал товарищей редкими, но точными выстрелами.
Сердце готовилось выпрыгнуть через горло. Вперед, вперед! Прямо сейчас, без паузы. В соблазнительно чернеющий подъезд нельзя: наверняка заминирован. Да и положат там, на входе, одной очередью. К окнам, только к окнам. Комков сделал знак Абельмажинову и невозможным диким прыжком метнул тело вперед. Последнюю гранату он отправил в намеченный оконный проем. Сцепив руки в замок, подсадил бойца. Тот перевалился вовнутрь, тут же полоснул куда-то вглубь из автомата. Комков уцепился за протянутую руку, обезьяной вскарабкался следом. Граната не пропала даром – в дальнем углу большой комнаты лежал иссеченный осколками труп боевика. Второй успел вовремя выскочить, но опоздал вернуться – нарвался на очередь.
И вдруг сзади, там, где в горящем доме остался Симонов, громыхнуло. Широко распахнутыми глазами Андрей смотрел, как неторопливо, словно в замедленной съемке, рушится дом.
– Нет, Олег! Нет! – кричал Комков, глядя на вздымающиеся клубы пыли и дыма. – Нет!
Почувствовав чье-то присутствие, он повернулся.
– Ты не узнаешь меня, Андрей? – Черноволосая красавица в длинном бальном платье казалась инопланетянкой в этом мире смерти и разрушения. – Ты должен вернуться, Андрей. Дай мне твою руку! Слышишь?
У Комкова мучительно и сладко заныло в груди. Он помнил, что когда-то любил ее. И любит сейчас… Но как он мог уйти отсюда, бросив товарищей? Как?
Она подошла и взяла его за руку, почти отодрав ее от цевья автомата.
– Ты совсем не помнишь меня, Андрей?
Боль в груди стала невыносимой. Комков застонал и закрыл глаза.
– Я помню… Помню… Откуда ты здесь, Эллинэ?
– Я пришла за тобою, Андрей! Нам нужно спешить, иначе будет поздно.
– Я не могу уйти, любимая… Здесь моя война, мои люди…
– Здесь нет людей! – Эллинэ кричала. – Это морок! Темный Сад! Еще немного, и я не смогу тебя вывести. Пойдем, Андрей, пожалуйста!
И Комков решился. Глухо лязгнул брошенный на пол автомат. Он сжал ее руку, и она повела его по длинному темному коридору, в конце которого был едва виден свет…
…Комков судорожно вздохнул, выгибаясь на полу. На его губах пузырилась кровь. Жизнь возвращалась в его тело вместе с мукой.
– Мы вернули его, сестра! – На лбу Элизабет блестел пот. Ей пришлось нелегко. – Мы вернули его…
Темная Богиня, вся в крови, плавными, ласкающими движениями гладила грудь возлюбленного.
– Отнесите его в спальню, – приказала Великая Мать Верным. – Не смотри на меня так, Элли. Ты теперь долго не увидишь его. Я предупреждала. Тебе, да и Бет, надо покинуть Высокий замок. Так будет лучше.
Темная Богиня, пошатываясь, встала.
– Могу я оставить с ним кого-то из своих людей, мама? – едва слышно попросила она.
– Можешь, – кивнула Мать. – Кого?
– Кору, – сказала Эллинэ.
– Рыжая? Хороший выбор, – одобрила Мать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123