Вот зачем нужны юные дамы.
– Юные дамы?
– Конечно. Близкое знакомство порождает презрение. – Он снова улыбнулся. – Разве можно представить знакомство более близкое, чем в постели, а?
– В общем-то верно, – мрачно кивнул я, думая о двух своих женщинах.
– Большинству королев постель не приносила ничего, кроме проблем, – говорил он. – И большинству императриц тоже. Королева Елизавета... Екатерина Великая... К тому же, обратите внимание, ни одна из фрейлин не так хороша, как сама Императрица.
– Да, я заметил.
– Не сомневаюсь. Так вот, искусство управлять мужчиной с помощью своего женского естества заключается в том, чтобы постоянно находиться почти на грани досягаемости и все же оставаться недосягаемой. Понимаете?
Я понял. И не только понял – во мне вдруг взыграл какой-то демонический импульс, ведь был брошен вызов моему инстинкту торговца. В те дни, когда Пола уговаривала меня отправиться с ней по дороге завоеваний, она постоянно посылала вполне недвусмысленные сигналы, говорящие о моей привлекательности для нее, как мужчины. И я считал само собой разумеющимся, что по большей части, если не целиком, все это было заранее рассчитанным ходом для достижения собственных целей. Но, как выяснилось, ей не требовались ни мои услуги как волшебника, ни я сам. Она попросту купила себе достопримечательность практически по цене нескольких обещаний, вместо того чтобы захватывать меня, теряя при этом людей и ресурсы. Типичный случай, поэтому я не особенно удивился тому, что со мной еще и расплатились фальшивыми деньгами. Но и для нее увидеть, как я, после того как меня так ловко провели, спокойно утешился тем, что получил эквивалент двух центов за доллар, наверняка было чем-то вроде оскорбления.
Соответственно, я играл в игру с женской частью свиты, дабы не вызывать каких-либо подозрений, но в то же время старался не выпускать из виду Полу. Я был терпелив. Ведь у меня по-прежнему имелась способность, работавшая в мою пользу, видеть картины развития будущего. Где-то там, в будущем, меня определенно ожидал успех.
Между тем благодаря новым способностям я нашел и другое развлечение, позволяющее убивать время. Теперь, когда я уже дважды сумел прорваться к состоянию осознания единства вселенной, у меня не оставалось ни тени сомнения, что подобное состояние разума совершенно реально. А если так, то возможно все, даже полное уничтожение шторма времени. Я начал постоянно практиковаться в незаметном со стороны упражнении по развитию своих возможностей восприятия, стараясь довести их до такой степени, чтобы восприятие, узнавание и понимание конфигураций и закономерностей развития всех аспектов бытия стало единовременным процессом.
Эти упражнения сделали свое дело. Теперь я видел самые разные закономерности, они постоянно окружали меня. Они были во взаимоотношениях людей, в их физических перемещениях, в их словах, в их реакциях и мыслях, равно как и во всем остальном: во флоре, фауне, в земле и в небе. Постепенно мои способности развились, пока не достигли настоящего волшебства телепатии и ясновидения. Теперь я мог играть в шахматы лучше, чем кто-либо из знакомых мне людей, но я вынужден был с горечью отметить, что картины развития шахматных партий, пусть удивительные и бесконечные, все же были мертвы. Я же предпочитал живые картины, порождаемые окружающими меня мужчинами и женщинами.
Итак, я наблюдал, учился и, как это ни забавно, чувствовал, что через меня учится и Старик.
Тем временем мы продолжали приближаться к атлантическому побережью. Пункты, которые мы обследовали по дороге, представляли собой остатки городов или городков, где все еще можно было найти припасы или необходимое оборудование, а порой это оказывались населенные пункты вроде моей собственной общины, которые не существовали до того, как были сбалансированы силы шторма времени, а образовались позже вокруг сохранившихся центров связи или военных частей.
Однако во всех без исключения случаях эти поселения и живущие в них люди явно не были способны сопротивляться армии Императрицы. Разве что иногда они, прежде чем сдаться, день или два пытались блефовать, но в конце концов всегда признавали ее своей правительницей. И вот наконец мы встретили сопротивление.
Мы вышли к океану и наткнулись на место, которое его обитатели называли Капитолией. Раньше оно представляло собой примерно половину Вашингтонского международного аэропорта, а теперь стало наполовину аэропортом, наполовину чем-то еще, поскольку о подножие утесов, которые неожиданно перерезали дорогу в аэропорт, бились океанские волны. На воде покачивались принайтовленные к сооруженному на скорую руку причалу несколько небольших океанских яхт. В ангарах рядом с аэропортом стояло несколько коммерческих пассажирских реактивных самолетов выпуска 1980 года и – на той части поля, которая теперь обрывалась у океана, – несколько легких пятиместных летательных аппаратов, похожих на пузыри с короткими крыльями и с энергетическими установками, которые, казалось, обладали совершенно неистощимым запасом энергии.
Они принадлежали к какому-то далеко отстоящему от двадцатого века в будущее периоду и, с точки зрения Полы, являлись настоящим сокровищем. Эти самолеты были в своем роде почти так же знамениты, как и я. Дело было в том, что, хотя в портах атлантического побережья до сих пор оставались большие круизные суда и другие морские транспортные средства, у сохранившейся горстки людей не было никакой возможности поддерживать их на плаву и обслуживать их. Атлантику все еще было можно пересечь на самых разных плавсредствах размером до небольших яхт.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159