ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Отброшенный назад ударами пуль Тек налетел на крыло джипа и сполз на землю, выронив ружье.
Эллен прошла еще с дюжину шагов, но потом замедлила шаг и остановилась. Тек был мертв. Она уронила автомат так, будто ее руки уже забыли, что вообще держали его, повернулась и направилась ко мне.
Все это время Мэри неподвижно стояла возле меня. Но, когда Эллен была уже всего в одном-двух шагах, Мэри попятилась и исчезла из моего поля зрения. Эллен опустилась рядом со мной на колени и обняла руками и меня, и безмолвную голову, которую я все еще прижимал к себе.
– Все будет хорошо, – сказала она. – Все будет просто замечательно. Вот подожди, сам увидишь.
Глава 22
Мы выиграли. Впрочем, в сущности, выиграл весь мир, поскольку замораживание движения линий времени в положении динамического равновесия было завершено для всей планеты. Что же касается лично меня, то за этим последовал довольно странный период, во время которого я частично был не в себе, а потом совершенно искренне старался сойти с ума.
Учиться жить в новых условиях и переживать период приспособления к новому физическому положению вещей выпало на долю остальных, чем они и занимались. Отчетливых воспоминаний о месяцах, последовавших непосредственно за изменением положения, у меня не сохранилось. Это был период, когда дни и ночи переключались вокруг меня, как по воле электровыключателя: свет – тьма, свет – тьма, свет – тьма. Весна сменилась летом, лето – осенью, а осень – зимой, но все это не имело для меня никакого значения. Когда настали холода, я все равно сидел на улице в джинсах и куртке, если только девчонка или Мэри не одевали меня сообразно погоде, не давая замерзнуть и не дать умереть с голоду, – ставили передо мной еду и следили, чтобы я ее съел.
Реальностью для меня все это время являлось то, что было сосредоточено у меня в голове, во вселенной, где серый туман безразличия ко всему лишь изредка поднимался, чтобы дать мне ощутить физическое страдание и испытать чувство вины. Ведь Санди любил меня – единственное в мире существо, которое когда-либо по-настоящему меня любило, – а я его убил.
Порнярск на основе существующих в его родном времени и месте знаний почти сразу же сотворил самое настоящее техническое чудо, хотя от этого мне не стало легче. Он создал нечто вроде силового пузыря, внутри которого в стасисе хранилось исколотое ножами изуродованное тело Санди, что-то вроде некриогенной анабиозной камеры. Порнярск сказал мне, что не может вернуть Санди к жизни, но, поскольку теперь время стало для нас переменной величиной, всегда существует вероятность, что со временем мы вступим в контакт с кем-то, кто будет знать, как это сделать. Он говорил мне это много раз, терпеливо повторяя одно и то же, чтобы информация, преодолев завесу тумана, все же достигла моего сознания. Но я не верил ему и, однажды взглянув на его творение, отказывался даже близко подходить к стекловидной энергоскорлупе, в которой покоилось мохнатое неподвижное тело.
Источником моего чувства вины, хотя никто об этом не подозревал, было ощущение ответственности за смерть Санди. И еще частичное осознание того, что мне всегда не везло с теми, кто пытался со мной сблизиться. В этом я уже имел возможность убедиться на опыте, но в глубине моей души притаилось куда более мрачное подозрение, что в тех случаях, когда я не в состоянии был оттолкнуть чью-то любовь, я всегда ухитрялся по крайней мере уничтожить ее источник. И сейчас осознание ответственности за смерть Санди такое мое подозрение только подтверждало.
Это подтверждение было моим личным чистилищем. Никто, даже Порнярск, как будто не подозревал, что я способен подсознательно воспользоваться моментом обуздания шторма времени, чтобы избавиться от единственного существа, раздражавшего меня своей преданностью, ответить на которую у меня не хватало душевных сил. Но сам-то я знал правду. Знал – и каждое утро снова и снова просыпался с этим знанием. Я проводил с ним долгие дни длинных последовавших за победой над штормом времени месяцев и каждую ночь засыпал с ним.
В моем понимании, я допустил не простой, а заранее рассчитанный промах. Что делало его заранее задуманным грехом. Это убийственное обвинение виделось мне написанным в облаках над моей головой днем и светилось, невидимое ни для кого, кроме меня, на темном потолке ночью. Если я был способен учитывать все факторы шторма времени, а это было именно так, сразу вставал вопрос, почему же я не уделил хоть малую толику времени выяснению влияния факторов взаимодействия человека и животного, приведших к гибели Тека и Санди.
А не сделал я этого потому, денно и нощно шепотом твердил мой внутренний голос, что желал их смерти. Особенно смерти Санди, поскольку, продолжай он жить и повсюду следовать за мной по пятам, со временем и другие смогли бы обнаружить, что у меня там, где у всех остальных людей находится сердце, царит полнейшая пустота. И тогда их осенит, что на них мне так же точно наплевать, и они отвернутся от меня, поскольку с подобным человеком никто не может чувствовать себя в безопасности.
Вот так я и повторял сам себе все это на протяжении полутора лет после шторма времени и, повторяя, постоянно балансировал на сером краю безумия, потому что теперь, наконец познав себя, я стал самому себе невыносим. Какая мрачная шутка судьбы, отправившей меня в жизнь без единственной необходимой, невидимой части, которая только и могла бы сделать меня человеком, а не роботом из плоти и крови. Внутренне я бешено кидался на стены своего разума, громкими воплями возмущаясь несправедливостью обстоятельств, сначала благополучно выведших меня из сложнейшего положения, когда я просто не сознавал, каким же эмоциональным калекой я был, а потом сведших меня с этим фактом лицом к лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159
Эллен прошла еще с дюжину шагов, но потом замедлила шаг и остановилась. Тек был мертв. Она уронила автомат так, будто ее руки уже забыли, что вообще держали его, повернулась и направилась ко мне.
Все это время Мэри неподвижно стояла возле меня. Но, когда Эллен была уже всего в одном-двух шагах, Мэри попятилась и исчезла из моего поля зрения. Эллен опустилась рядом со мной на колени и обняла руками и меня, и безмолвную голову, которую я все еще прижимал к себе.
– Все будет хорошо, – сказала она. – Все будет просто замечательно. Вот подожди, сам увидишь.
Глава 22
Мы выиграли. Впрочем, в сущности, выиграл весь мир, поскольку замораживание движения линий времени в положении динамического равновесия было завершено для всей планеты. Что же касается лично меня, то за этим последовал довольно странный период, во время которого я частично был не в себе, а потом совершенно искренне старался сойти с ума.
Учиться жить в новых условиях и переживать период приспособления к новому физическому положению вещей выпало на долю остальных, чем они и занимались. Отчетливых воспоминаний о месяцах, последовавших непосредственно за изменением положения, у меня не сохранилось. Это был период, когда дни и ночи переключались вокруг меня, как по воле электровыключателя: свет – тьма, свет – тьма, свет – тьма. Весна сменилась летом, лето – осенью, а осень – зимой, но все это не имело для меня никакого значения. Когда настали холода, я все равно сидел на улице в джинсах и куртке, если только девчонка или Мэри не одевали меня сообразно погоде, не давая замерзнуть и не дать умереть с голоду, – ставили передо мной еду и следили, чтобы я ее съел.
Реальностью для меня все это время являлось то, что было сосредоточено у меня в голове, во вселенной, где серый туман безразличия ко всему лишь изредка поднимался, чтобы дать мне ощутить физическое страдание и испытать чувство вины. Ведь Санди любил меня – единственное в мире существо, которое когда-либо по-настоящему меня любило, – а я его убил.
Порнярск на основе существующих в его родном времени и месте знаний почти сразу же сотворил самое настоящее техническое чудо, хотя от этого мне не стало легче. Он создал нечто вроде силового пузыря, внутри которого в стасисе хранилось исколотое ножами изуродованное тело Санди, что-то вроде некриогенной анабиозной камеры. Порнярск сказал мне, что не может вернуть Санди к жизни, но, поскольку теперь время стало для нас переменной величиной, всегда существует вероятность, что со временем мы вступим в контакт с кем-то, кто будет знать, как это сделать. Он говорил мне это много раз, терпеливо повторяя одно и то же, чтобы информация, преодолев завесу тумана, все же достигла моего сознания. Но я не верил ему и, однажды взглянув на его творение, отказывался даже близко подходить к стекловидной энергоскорлупе, в которой покоилось мохнатое неподвижное тело.
Источником моего чувства вины, хотя никто об этом не подозревал, было ощущение ответственности за смерть Санди. И еще частичное осознание того, что мне всегда не везло с теми, кто пытался со мной сблизиться. В этом я уже имел возможность убедиться на опыте, но в глубине моей души притаилось куда более мрачное подозрение, что в тех случаях, когда я не в состоянии был оттолкнуть чью-то любовь, я всегда ухитрялся по крайней мере уничтожить ее источник. И сейчас осознание ответственности за смерть Санди такое мое подозрение только подтверждало.
Это подтверждение было моим личным чистилищем. Никто, даже Порнярск, как будто не подозревал, что я способен подсознательно воспользоваться моментом обуздания шторма времени, чтобы избавиться от единственного существа, раздражавшего меня своей преданностью, ответить на которую у меня не хватало душевных сил. Но сам-то я знал правду. Знал – и каждое утро снова и снова просыпался с этим знанием. Я проводил с ним долгие дни длинных последовавших за победой над штормом времени месяцев и каждую ночь засыпал с ним.
В моем понимании, я допустил не простой, а заранее рассчитанный промах. Что делало его заранее задуманным грехом. Это убийственное обвинение виделось мне написанным в облаках над моей головой днем и светилось, невидимое ни для кого, кроме меня, на темном потолке ночью. Если я был способен учитывать все факторы шторма времени, а это было именно так, сразу вставал вопрос, почему же я не уделил хоть малую толику времени выяснению влияния факторов взаимодействия человека и животного, приведших к гибели Тека и Санди.
А не сделал я этого потому, денно и нощно шепотом твердил мой внутренний голос, что желал их смерти. Особенно смерти Санди, поскольку, продолжай он жить и повсюду следовать за мной по пятам, со временем и другие смогли бы обнаружить, что у меня там, где у всех остальных людей находится сердце, царит полнейшая пустота. И тогда их осенит, что на них мне так же точно наплевать, и они отвернутся от меня, поскольку с подобным человеком никто не может чувствовать себя в безопасности.
Вот так я и повторял сам себе все это на протяжении полутора лет после шторма времени и, повторяя, постоянно балансировал на сером краю безумия, потому что теперь, наконец познав себя, я стал самому себе невыносим. Какая мрачная шутка судьбы, отправившей меня в жизнь без единственной необходимой, невидимой части, которая только и могла бы сделать меня человеком, а не роботом из плоти и крови. Внутренне я бешено кидался на стены своего разума, громкими воплями возмущаясь несправедливостью обстоятельств, сначала благополучно выведших меня из сложнейшего положения, когда я просто не сознавал, каким же эмоциональным калекой я был, а потом сведших меня с этим фактом лицом к лицу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159